Зиновий Юрьев - Башня Мозга

– Как я осунулся! – закричал один из кирдов голосом Густова.

– Осунулся… осунулся! – радостно завопили остальные кирды все тем же голосом.

Первый кирд укоризненно покачал указательным пальцем и сказал:

– Опять передразнивать!

Кирды засмеялись.

– Ну-с, а ты, дядя Саша? – обратился кирд к Маркову. – Все те же мысли про крестики и нолики и продавленное кресло дома?

Марков закрыл глаза. Говорил Густов. Открыл глаза. Говорил кирд.

– Все ясно, – сухо сказал Марков. – Не будет уже и крестиков. Будут внимательные сестры и участливые врачи: «Ну как мы сегодня себя чувствуем, Александр Юрьевич? Все еще думаете, что вы Наполеон?»

Густов поднял руки.

– Я с тобой, дядя Саша, – сказал он, – туда. Поскольку мой маленький бедный мозг сильно поизносился и я сошел с ума, прошу меня срочно госпитализировать.

– Ага, – еще радостнее закричал первый кирд, – мы начинаем обретать свою собственную индивидуальность! Мы разошлись, мы начинаем расходиться из-за различного опыта.

– Различного опыта – различного опыта… – словно эхо закричали стоявшие немного позади кирды.

– Дай руку, Вольдемар, сойдем с ума вместе, так легче, – пробормотал Марков.

– Я себя не узнаю, – с укоризною сказал кирд. – Вместо того чтобы дать нытику и паникеру по рукам, я уже потакаю его гнусному эскапизму. Я отказываюсь от себя и перехожу на «ты». Ты ничтожество, Володя, если ты ничего не можешь понять. Ты узнаешь голос, которым говорю я и мои младшие близнецы?

– Да, – пробормотал Густов и закрыл глаза, – это мой голос.

– Похоже? Ты не ценишь свое изустное творчество. Ты узнаешь бесценные мысли, сверкающие, как алмазы, в моей речи? – продолжал кирд.

– Да.

– Так что я?

– К-кирд?

– Идиот!

– Кто?

– Ты.

– Я?

– Ты. То есть я – это ты. Ну ладно, сейчас объясню, а то при твоих ограниченных умственных способностях и впрямь недолго слегка спятить. Впрочем, мало бы кто это заметил… Итак, уважаемый Владимир Васильевич Густов, помните ли вы, как вам в лаборатории напялили на голову эдакое сооружение из тоненьких проволочек? Нас тогда скопировали, то есть вас, впрочем, нас – сейчас вы все поймете. Все содержимое ваших серых клеточек в мозгу было каким-то образом зашифровано и сохранено. И вот в порядке эксперимента берутся три скромных и работящих кирда – Пятьсот первый, Пятьсот второй и Пятьсот третий, и в нас, то есть в них, вводится содержимое мозга некоего Густова. И три тихих кирда превращаются в гибридов Густова с кирдом. Мы как две капли воды похожи друг на друга, а если говорю я один, Густов Первый, то лишь на правах старшинства, ибо я был изготовлен раньше братьев на целых пять минут. Понятно?

– Значит, вы… мои дети? – сурово спросил Густов.

– Нет, – хором закричали кирды, – братья, а не сыновья!

– Младшие, надеюсь?

Кирды понурили свои голубовато-белые головы.

– В таком случае, – сухо продолжал Густов, – я надеюсь, что вы признаете мое старшинство и без мер физического воздействия, к коим обычно прибегают старшие братья?

Три кирда одновременно протянули три пары огромных металлических рук, схватили Густова, высоко подбросили его вверх, ловко поймали и поставили на землю.

– М-да, – пробормотал Густов, – ну и молодежь пошла. Так что же, мои маленькие бедные братишки? Как жить-то дальше будем?

– Так и будем, – ответили сразу три металлических Густова.

– И вы вправду мыслите так же, как я?

– Если этот процесс можно назвать мышлением, – засмеялся Густов Первый.

– Ну, ну, без самокритики. А что у вас от кирдов, кроме этих прелестных маленьких тел?

– Любую логическую задачу мы решим раз в десять, а то и в сто быстрее тебя, о прообраз! Это раз. Кроме того, мы знаем все то, что положено знать порядочному кирду. В частности, мы умеем посылать и принимать телепатическую информацию, и между собой мы разговариваем без посредства звуковых волн. А если говорим вслух, то только, чтобы нас не подслушали другие кирды. Они ведь гораздо лучше слышат телесигнал, чем звуковую речь. Ну, и самое главное – мы обладаем всеми теми эмоциями, которыми обладаешь и ты. Но на многое мы реагируем спокойнее, чем ты.

– А теперь идите в лабораторию, – сказал Густов Первый, – и сидите там. Нам предстоит много дел. И найти Надеждина, и познакомиться с дефами, и сделать кое-что еще, что не должны делать представители одной цивилизации, попав в другую. А раз мы аборигены, мы можем и должны действовать. Прощай, брат, прощай, дядя Саша.