Зиновий Юрьев - Человек, который читал мысли

- Разумеется, - сказал Дэвид. - Пусть обвинение напишет что-нибудь. Конечно, чтобы я не видел. А потом передаст листок судье или присяжным. Это очень просто - типичный судебный эксперимент.

Дэвид сидел с завязанными глазами и прислушивался к гулу. Мысли людей в зале жужжали, словно потревоженные пчелы. Он вдруг испугался, что не услышит мыслей адвоката в этом хаосе звуков, и почувствовал, как под повязкой на лбу у него выступает пот. "Спокойнее, спокойнее, - умолял он себя, - надо сосредоточиться, Дэвид". Фразы гудели, звенели в чужих черепах, заставляя их резонировать, как пустые бочки. Он лихорадочно ловил их, пропускал сквозь свой мозг, надеясь, что в конце концов в сети останется то, что нужно. А вот они. Мысли адвоката скакали в тревожном, испуганном танце: "А может быть... А если он действительно... Что написать? Надо что-то написать..." Он нацарапал на листке: "Рыжая лисица перепрыгнула через забор. Шесть плюс три - девять. "Янки" вчера проиграли "Кардиналам".

- Все? - спросил Дэвид.

- Да, - ответил адвокат. Голос его, казалось, потерял торжествующую уверенность.

- С вашего позволения, ваша честь, я не стану даже снимать повязку. На листке бумаги написано: "Рыжая лиса перепрыгнула через забор. Точка. Шесть плюс три - девять. Точка. "Янки" вчера проиграли "Кардиналам". Добавлю только, что я благодарен обвинению за то, что оно сообщило мне результат вчерашнего матча. Я не читал газет и огорчен, что нью-йоркская команда снова проиграла.

Дэвиду показалось, что гул мыслей в зале стал однотонным, будто содержимое всех этих голов застыло, загустело и потеряло способность двигаться.

Судья близоруко поднял листок бумаги к глазам и, не веря себе, запинаясь, прочел:

- "Рыжая лисица перепрыгнула через забор. Шесть плюс три - девять. "Янки" вчера проиграли "Кардиналам" Удивительно, - пробормотал он после томительной паузы. - Ничего подобного я никогда не видел. Обвинение, у вас есть еще вопросы?

"Как можно вести процесс, - крутилось в голове у адвоката, - если противник знает, что ты думаешь? Он знает все, что думаю я, что думает Китинг. Чудовищно! Но надо что-то говорить".

- Вы сами видите, - начал он, - защита воспользовалась своей странной способностью, чтобы прочесть мысли моего клиента. - Голос его вновь окреп. Разве это не кража? Разве наши головы чем-нибудь отличаются от наших сейфов?

- Вы, наверное, набожный человек? - перебил Дэвид.

- Да, но...

- Разве вы не помните заповеди "Не обмани"? Прятать свои мысли - значит говорить не то, что думаешь, лгать. Вы считаете, то невозможность солгать представляет угрозу для самого существования нашего общества, не так ли? Значит, мы живем ложью и держимся ложью? И все чаше правосудие призвано защищать эту ложь? Но если я нарушил профессиональную тайну узнав мысли Руфуса Китинга, то генерал, выдавший секретные планы Пентагона за пятьдесят тысяч долларов...

- Я протестую! - крикнул Китинг.

- Ваша честь! - повысил голос адвокат.

- Протест принят. Защита, говорите по существу дела.

- Вот вы, ваша честь, подумали сейчас, что я могу узнать, о чем вы думаете. - Дэвиду казалось, что это говорит кто-то другой, и за этого другого он чувствовал гордость. - А ведь вы - совесть страны, ее неподкупные судьи.

- Защита! Я лишу вас слова.

- Кончаю, ваша честь. Я знаю, о чем вы сейчас думаете: как замять скандал, как не впутать в это дело сенатора Трумонда и Пентагон. Я даже знаю, о каком приговоре вы думаете.

- Мистер Росс, я настаиваю, чтобы вы замолчали. Я обвиняю вас в неуважении к суду!

Адвокат, наклонившись к Руфусу Китингу, о чем-то шептался с ним.

- Ваша честь, - сказал он, - ввиду странных обстоятельств этого дела обвинение пробит отложить процесс.

- Просьба принимается, - сказал судья, и Дэвид услышал, как паническая карусель его мыслей начала замедлять вращение.

"Ну и ну, - подумал судья, - еще минута, и я бы рехнулся... Кто бы мог вообразить такое?"

ГЛАВА, В КОТОРОЙ ПРАВОСУДИЕ ОТВОРАЧИВАЕТСЯ ОТ ДЭВИДА

Дэвид возвращался на Лонг-Айленд. Возбуждение схватки, охватившее его вчера на процессе, прошло, и теперь его осаждали тревожные мысли. Он чувствовал вокруг себя какую-то зловещую пустоту, угрожающий вакуум и не знал, откуда ждать удара. Уже темнело. Он не спеша шел мимо аккуратных особняков и думал: куда бежать, куда скрыться от враждебной пустоты? Кто теперь набросится на него, с какой стороны? Человек, читающий мысли! Он видит вас насквозь! Ату его, господа! Сохраним безопасность своих мыслей. Отстоим наше святое право на ложь! Держи его, держи!