Александр Юринсон - Стихотворения 1999-2000 года

Солнце то ли оттенка меди,

То ли огенно-рыжей масти

Отражается в нем - и гаснет.

12

Вpемя движется невзиpая

Ни на что. Вот и нету кpая

У земли и у неба - это

Означает, что снова лето.

Снова будут мелькать над пестpым

Лугом бабочки. Снова остpым

Стеблем будет колоть тpавинка.

Снова в лес уведет тpопинка

И исчезнет в подлеске. Осень

Снова станет нескоpым гостем,

О котоpом не надо помнить,

Собиpаясь готовить полдник.

13

Стал накрученным, вязким, спертым

Воздух в комнате, словно сверток,

Словно в кресле одежды ворох,

Словно вечер, осевший в шторах

Духотой, превратившей сумрак

В содержимое сотни сумок

На пороге, на всякий случай

Сбившихся испуганной кучей.

Поприветствуй дачников, дача!

Стулья дай им, скрипя и плача,

И посетуй, что стол с уклоном,

Ибо в прошлом сезоне сломан.

14

Пыль на книгах - хоpоший пpизнак.

Жизнь становится как огpызок,

Как обpывок или обpезок,

Как бессмысленный, но довесок.

Так узнаешь в конце маpшpута,

Что ценнее всего - минута,

Вечность, сжатая до момента,

Как подбpошенная монета.

Обыгpать невозможно вpемя:

Замедляясь или быстpея,

Оно pядом всегда пестpело

Паутиной дpожащих стpелок.

15

Зелень вновь потеснила серость

Камня, встала или уселась

В каждой трещинке как в окопе.

В чайной чашечке стынет кофе.

Летний город как будто вымер.

Ветер вымел и ливень вымыл

Мостовые и сбрызнул соком

Лип. И воздух вечерний соткан

Из чего-то, что отболело.

Муравей эверест колена

Покоряет, хватая лапкой

Тонкий волос на коже гладкой.

16

Я копил по крупицам опыт

Незаметный, как тихий шепот,

Как на солнцем пригретых склонах

Пробуждение насекомых.

Было радостно... А вообще-то:

Всякий труд оказался тщетным,

Всякий путь бесконечен; словом,

Каждый день начинаю снова,

И все так же бреду, ногами

Загребая песок; на камень

Наступив, чертыхаюсь глухо

И летят слова мимо слуха.

17

Лето. Окна раскрыты. Утром

На весь двор кухонная утварь

Переговаривается. На выход

Жильцы. Вещами напихан

Портфель у дядьки. Провинциальный

Двор в столице. Принципиально

Консервативный он сделал выбор,

И из пространства как будто выпал.

Он - полость прошлого в мире, плотно

Позавтраковшем, уже бесплодном,

Но похотливом, уже бессмертным,

Но разлагающимся усердно.

18

Как подумаю - все вскипает...

А меж тем это только память,

Только зpительный обpаз, только

След по волнам: пpошла мотоpка,

Хлопья пены упали, будто

Снег. Завидуя незабудкам,

Покачались кувшинки вяло

И - забыли. И волн не стало.

Сосны близко к воде стояли.

Чайки вскpикивали, стонали

И бpосались с воплем за солнцем,

Пеpечеpкнутым гоpизонтом.

19

Ветер стонет в песке и редких

Пятернями торчащих ветках,

Пробираясь в корнях и травах,

Побывавший в далеких странах.

Что ты видел, бродя по свету?

Там - листву обдирая с веток,

Там - швыряя волну на скалы,

Там - над лугом струясь устало.

Где ты был (или: где ты не был),

Бороздя бесконечно небо

Голубое днем, а ночами

Вновь такое же, как в Начале.

20

Не пытайся хитрить ни в слове,

Ни в делах, ибо всех изловят

Там, на выходе, руки скрутят,

Поднесут раскаленный прутик,

На мошонку ногой наступят,

Спросят: "Ну же, какой поступок

Совесть утром сырым и темным

Заставлял извиваться стоном?"

И не спрятаться, ни руками

Защититься. И так - веками,

Пока дух твой, лживый и косный,

Не рассеет по квантам космос.

21

Горло с ветром протяжно спелось.

Как посметь изойти на смелость

Посоперничать со стихией,

Прокричать в пустоту стихи ей?

Горло дышит, хотя и хрипло.

Худо-бедно исходит рифма

С каждым вздохом, покуда голос

Там живет, ротовую полость

Принимая за норку. К ночи

Он, сворачиваясь в клубочек,

Дремлет в связках, в какой-то складке,

И во сне шевелятся лапки.

22

Мы считаем, что мир реален.

Что составлен он из развалин

С новостройками, крыс в подвалах

Тех и этих. Больших и малых

Ожиданий, надежд и жалоб.

Из желающий впиться жалом

И подставить мягкое место.

Из попыток представить вместо

Нас - на нас не похожих тварей.

Каждой дать по такой же паре

И заставить плясать обоих

Тенью на выгоревших обоях.

23

Море очерчено четко кромкой.

В тех пределах буянит громко

Море звуков, а внешне - голо,