Николай Гомолкo - Шестой океан

Иван Иванович довольно улыбается. Виктор оставляет штурманскую рубку, подходит к нему, становится за спиной.

подхватывает песню Денисов. Присоединяет свой голос и Олег.

И вот трое космических путешественников, обнявшись, сидят перед широким окном каюты и поют веселую озорную песню. Перед глазами, во всю ширину окна, висит Земля, светясь ласковым голубым сиянием. Она напоминает школьный глобус, который кто-то незаметно поворачивает, знакомя наблюдателей с земными ландшафтами.

Денисов пел старательно, задушевно. Густой, с приятной хрипотцой голос, добродушная улыбка под узкими аккуратными усиками — все в этом человеке подчеркивало какую-то притягательную душевную чистоту.

Олег стоял сбоку, опершись о плечо Ивана Ивановича. Свободной рукой он живо и энергично размахивал в такт песне. Вьющиеся его волосы рассыпались, широко раскрытые глаза светились задором. Усталость, которая чувствовалась в начале полета, бесследно исчезла. Хорошо натренированный организм юноши победил. На лице Олега светился здоровый румянец, движения были спокойные и уверенные.

Виктор сидел вполоборота к Денисову. Он смотрел прямо в его лицо, следил, как шевелятся его пухлые яркие губы, изо всех сил стараясь петь с ним в такт. Денисов иногда подмигивал ему, и Виктор в такие минуты оживлялся.

Наблюдая за Иваном Ивановичем, Виктор невольно подумал, что тот на кого-то очень похож. Но на кого? На благородного капитана Немо, полярника Седова или Циолковского? На всех вместе и ни на кого. У него было какое-то особенное лицо, отличные, надолго западающие в память черты.

Одно слово много говорило о нем: пионер космоса! Несколько лет назад он первым согласился возглавить экспедицию ученых на Малую Луну и теперь в свои преклонные годы не побоялся пуститься в далекий, опасный путь с дерзновенными молодыми орлятами. Денисова манил космос. Только с ракеты, с искусственного спутника мог он поговорить по-настоящему со своими старыми знакомыми — с Большой Медведицей, Близнецами, Орионом, Драконом, Андромедой, Козерогом, — с тысячами звезд и созвездий, к которым у него на всю жизнь сохранились большая любовь и уважение…

Когда песня кончилась, Денисов пригладил редкие волосы и, переводя дыхание, сказал:

— А теперь, друзья, послушаем, что скажет Земля.

Он нажал на кнопку, и все обернулись к стенке. По вспыхнувшему экрану пробежали тени потревоженного эфира. Затем словно откуда-то из глубины долетел не то шепот, не то едва уловимый шум морского прибоя. Наконец, прорвав магнитное поле Земли, звуки усилились, зазвучали широкой упругой волной. Теперь хорошо можно было различить: из динамика телевизора долетали не какие-то неясные призывы, тревожные вопросы, а песня. Земля отзывалась космическим путешественникам знакомым голосом доброй и заботливой матери:

— Это о нас, — кивнул головой Денисов.

Олег и Виктор слушали песню молча, словно зачарованные. Каждый думал о своем. Широкая, ласковая мелодия рождала чувство радостной окрыленности, необычной легкости. Песня звала куда-то лететь, что-то завоевывать в подарок людям. Совсем новое, неиспытанное чувство охватило Олега. Оно было похоже одновременно и на радость и на печаль.

В чудесном сплетении голосов, певших песню, Олегу послышался голос Наташи. Она провожала его в далекий путь, желала ему радости и удачи. Хотелось сказать Виктору: «Ты слышишь, нам поет Наташа!»

Да, это был ее голос, полный тепла и тоскливой тревоги, голос надежды и дружественного напутствия. Казалось, она первой затянула песню, придумала для нее слова, а потом уже песню подхватили десятки и сотни голосов, и она зазвучала широко и привольно, — не песня, а торжественный, праздничный гимн в честь человека, его дерзаний и отваги.

Звучала песня… Они смотрели на родную планету, и им казалось, что пела вся Земля. Нет, они не летели в бездну космоса, а плыли по какой-то знакомой, милой сердцу реке.

Звучала песня… Хотелось бесконечно слушать ее нежные, тихие всплески, похожие на вздохи, освежать сердце в ее бодрящих струистых потоках.

Песня оборвалась не сразу. Она точно начала отставать от ракеты, удаляться. Вот она еле-еле слышна, кажется даже, что песенники напрягают голоса, но напрасно: она отстает, обессиленная в пути, слабеет, слабеет…