Артур Кларк - Острова в небе

— Верно. Что ж, предположим, что мы хотим отправиться на Венеру через… скажем, четыре часа.

Его руки забегали по клавиатуре, словно по клавишам гигантской пишущей машинки.

Я ожидал, что ХАОС начнет гудеть и щелкать, но ничего не произошло, только несколько лампочек изменили цвет. Затем секунд через десять, дважды раздался звонок и из узкой щели выползла лента, испещренная мелко напечатанными цифрами.

— Ну вот, получай. Направление старта, элементы орбиты, время полета, время начала торможения. Все, что тебе теперь нужно, — космический корабль!

Интересно, подумал я, сколько сотен вычислений произвел электронный мозг за эти несколько секунд? Космические полеты определенно были весьма сложным делом — настолько сложным, что порой это приводило меня в уныние. А потом я подумал, что эти люди не выглядят сколько-нибудь умнее меня — у них была хорошая подготовка, только и всего. Если приложить достаточные усилия, можно стать мастером любого дела.

Мое пребывание на Ближней станции подходило к концу- хотя и не таким образом, как можно было бы ожидать. Жизнь здесь представляла собой рутину; как мне объяснили, на станции никогда не происходило ничего примечательного, а если я хотел чего-то волнующего, то мне следовало оставаться на Земле. Меня это слегка разочаровало, я-то надеялся, что за время моего пребывания здесь все-таки произойдет нечто экстраординарное, хотя и не мог себе представить что именно. Как оказалось, моему желанию предстояло вскоре исполниться.

Но прежде чем я поведу об этом речь, следует кое-что рассказать о других космических станциях, о которых до сих пор я не упоминал.

Наша, на высоте всего в восемьсот километров, находилась ближе всего к Земле, но были и другие, выполнявшие не менее важные задачи и расположенные значительно дальше от нее. Чем больше было это расстояние, тем больше, естественно, требовалось времени на полный оборот вокруг Земли. Наш «день» длился сто минут, а самым дальним станциям требовалось двадцать четыре часа на виток по орбите — что влекло за собой любопытные последствия, о которых я расскажу позже.

Назначение Ближней станции, как я уже объяснял, состояло в том, чтобы служить заправочным, ремонтным и пересадочным пунктом для космических кораблей, как улетающих, так и прибывающих. Для этого она должна была находиться как можно ближе к Земле. Ниже восьмисот километров было уже небезопасно — станция могла потерять скорость и упасть на планету.

А вот метеорологические станции находились на достаточном удалении от Земли, чтобы иметь возможность «видеть» как можно большую часть ее поверхности. Метеостанций было две, на высоте в девять с половиной тысяч километров, и они совершали оборот каждые шесть с половиной часов. Как и наша Ближняя станция, они двигались вдоль экватора. Это означало, что, хотя они могли видеть намного дальше на север и на юг, чем мы, данные о полярных областях были им недоступны или поступали к ним в сильно искаженном виде. Отсюда возникла необходимость в полярной метеостанции, орбита которой, в отличие от всех остальных, проходила над полюсами. Вместе три станции могли дать практически непрерывную картину погоды по всей планете.

На всех этих станциях проводилось также немало астрономических наблюдений, и там были построены несколько очень больших телескопов, свободно паривших на орбите, где их вес не имел значения.

Выше метеостанций, на высоте в двадцать четыре тысячи километров, пролегала орбита биологических лабораторий и знаменитого Космического госпиталя, где велись исследования в условиях невесомости и могли быть излечены многие болезни, неизлечимые в земных условиях. Например, сердцу не приходилось прилагать столько усилий, прокачивая кровь через тело, и потому ему мог быть дан отдых, невозможный на Земле.

Наконец, на высоте в тридцать пять тысяч километров находились три большие ретрансляционные станции. Им требовались ровно сутки, чтобы совершить один оборот, — и потому, казалось, будто они постоянно висят над одними и теми же точками Земли. Связанные друг с другом направленными радиолучами, они обеспечивали телевизионное покрытие по всей планете. Не только телевидение, но и вся дальняя радио- и телефонная связь проходила через ретрансляционную сеть, создание которой на исходе двадцатого века произвело революцию в мировых коммуникациях.

Одна из станций, обслуживавшая Америку, находилась на 90 градусах западной долготы. Вторая, на 30 градусах восточной широты, покрывала Европу и Африку. Третья, на 150 градусах восточной долготы, обслуживала весь Тихоокеанский регион. На Земле не было места, откуда нельзя было бы связаться с той или другой станцией. А настроив приемное оборудование на нужное направление, больше не было необходимости его перемещать. Солнце, Луна и планеты могли всходить и заходить — но три ретрансляционные станции никогда не покидали своего постоянного места на небе.