Владимир Михальчук: Клыки Судьбы

Король с ненавистью посмотрел на восток. Сквозь блестящий от влаги лиственный покров проглядывали пульсирующие лучи. Медленно занимался восход, природа наливалась свежестью. Даром, что над Тухлой трясиной столетиями плескался вонючий туман. Утренний ветер слегка разогнал мерзкие запахи и стало заметно легче дышать.

– И охота тебе восходить? - вполголоса посетовал Эквитей светилу. - Лучше бы сидело себе за горкой, и другим странам нервы трепало. Конец света, мол, то да се… Мне теперь из-за тебя и глупого предка надо каблуки на дорогих сапогах истаптывать. Видано ли? Король ковыляет пешком, да еще по таким местам.

Правитель Преогара осмотрелся по сторонам. Несмотря на то, что близился день, на душе Эквитея заскребли дохлые куницы. Именно так здешние жители говорили, когда ставало страшно.

Королю было чего опасаться. По легенде в этих краях сгинул могущественный владыка Гуга Одноглазый, славный воин, основавший Преогар. А вместе с Гугой пропала целая тысяча воинов. В этом неуютном вонючем болоте, где кроме трясины и мха ничего нет.

Странные места, загадочные. Здесь даже тишина не казалась обычной, лесной. Беззвучие тяжелым валуном наваливалось на плечи, сдавливало шлем. Бесформенные клочки тумана кружились перед глазами, сплетались в мистические символы, образовывали пугающие формы. Однажды королю показалось, что на него из серебряного марева надвигается убитый епископ. Шрухан протягивал к Эквитею скрюченные пальцы, открывал рот. А в пасти вместо языка и зубов клубились тошнотворно-зеленые пиявки. Они тянулись к правителю, желали присосаться к его лицу.

Король едва сдержал испуганный вопль. Тряхнул головой, и видение отступило. В тумане, на тот самом месте, где появился епископ, двигалась широкая спина хват-майора. Рядом с оборотнем шла невысокая, но очень фигуристая девчонка. Она высоко перепрыгивала через лужи, каждый раз опускаясь на кочку с тонким восторженным визгом.

– Никогда не была здесь раньше, - сообщила девушка хват-майору.

"На вид ей около двадцати, - прикинул Эквитей. - Но кто ее знает, некромантку эту проклятую? Может оказаться такой же старой бабой, как и моя… бывшая…"

Харишша действительно занималась некромантией. Довольно странно для такой девушки, правда? Золотоволосая, настоящая уроженка Преогара. Пухлые губки, звонкий смех и веселые ямочки на щеках. Синие глаза, настолько большие, что кажется, будто она все время чему-то удивляется. А какая фигура! Даже под бесформенной влажной хламидой черного цвета нет-нет, да и проглядывает белоснежное точеное бедро или склон высокой груди. Такая красавица, а некромант. Возможно, единственная женщина в этом мире, якшающаяся с мертвецами и скелетами.

– В самом деле не была? - спросил Андрей, бросая на Харишшу заинтересованный взгляд. Даже слепой распознал бы в этом взгляде звериную похоть.

"Действительно давненько он женщин не видел, - пришло на ум королю. - Смотрит на девку так, словно бы сейчас швырнет ее прямо в болото и…"

– Боюсь так далеко выходить за пределы хутора, - ответила некромантка Андрею. - Раньше, когда девочкой была, просто не решалась гулять на границе с Тухлой рощей. А теперь искусство требует, чтобы я постоянно находилась вблизи своих мертвецов. Так что не бывать путешествиям… Гни-илые мощи!

Девушка резко остановилась, и король едва не налетел на нее. Хват-майор повернулся к ним и приподнял бровь.

– Что такое?

– Я ведь совсем забыла! - сообщила Харишша плаксивым тоном. Губки сжались, да так горько, что прелестное личико стало напоминать образ святой Жалобницы, висящий при входе в церковь Каменных Богов. Казалось, некромантка сейчас разревется, но она пока сдерживалась.

Подошли другие спутники. Все молчали, ожидая, когда девушка решится рассказать о проблемах своей девичьей памяти.

– Гнилые мощи! - вновь выругалась она. - Я ведь должна все время сидеть около зомбов.

– Почему? - коротко спросил Зубарев.

– Они ведь станут неконтролируемы! Понимаешь… Я ведь подписала с ними договор. Что буду защищать их при жизни и смерти, а за это селяне отдали мне свои тела… для опытов…

– Подумаешь? - хмыкнул хват-майор. - Они-то не слишком соблюдали ваше соглашение. Ты даже одного приличного зомби не сумела поднять.

– Это правда, - печально кивнула Харишша. - Мертвецы меня не слишком слушаются. Да и договор соблюдать не спешат. Но зато при жизни… Понимаешь… Жители Подгугиневого хутора славятся своей твердолобостью и самолюбием.