Виктор Кувшинов - Пасынки зинданов (Мир, которго нет)

Результат оказался ужасным для обоих. Если Ян, понимая, что это его последняя возможность обезвредить врага, остановил тому сердце, то у его противника нашлось лишь «слово», лишающее зрения. В этом профессиональном «слове» был свой смысл. Оно было почти безопасно для знающего нужное «противоядие» мага, который мог легко восстановить свое зрение. Зато не знающий заклинания терял почти все свои магические способности, так как действие произносимых заклятий зависело от визуальной концентрации на предметах, на которые они направлялись.

Плывущая, нечетко воспринимаемая реальность в одно мгновение сменилась полнейшей темнотой в глазах Яна, когда он из последних сил шептал свое останавливающее слово в сторону замеченного им мага. Он так ничего и не понял. У истощенного последним усилием сознания не осталось никаких ощущений, кроме боли, и оно провалилось в спасительное забытье…

***

…Шорох какого-то зверька… где-то шелестит ветер… вот скрипнула половица… Ян открыл глаза. Ничего не изменилось. «Как странно» - никогда еще он не открывал после сна глаза и не мог при этом ничего рассмотреть. Неужели такая темная ночь? Он попытался привстать и в глазах вспыхнули зелено-желтые сполохи боли, пронзившей плечо. Сознание опять погрузилось во тьму неясного бреда...

Неизвестно, в который раз Ян выплыл из пучины беспамятства. Он не мог отделить темноты реальности от ярких картин галлюцинаций, назойливо кружащихся в голове. Но на этот раз он четко понял, что лежит, а полнейшая тьма не рассеивается, когда он открыл глаза. Первой же мыслью было: «Что с Сашами?». Ведь он их бросил в лесу, и неизвестно, сколько еще преследователей могло продолжить погоню. Второй мыслью было желание понять, где он находится: в плену или нет, и есть ли вокруг люди. Он позвал, стараясь произнести фразу: «Есть кто-нибудь?», но из горла раздался какой-то невнятный сип. Тут же послышались легкие шаги, и его лба осторожно коснулась ласковая, чем-то знакомая рука.

- Лежи миленький, только не двигайся, а то опять сознание потеряешь, – он узнал Сашенькин голос. – На, попей воды, а то у тебя горло пересохло.

Его рта коснулось что-то, напоминающее край кружки, а голову бережно приподняла заботливая рука. Ян почувствовал живительную влагу, льющуюся ему в рот и мимо – по щеке и шее. Наконец он понял, что напился, и блаженно откинулся на подушку.

- Что с нами случилось? – смог Ян выговорить довольно внятно. – Мы в плену?

- Нет! С нами все в порядке, – Сашенькин голосок, радостно журчал, успокаивая начавшие в панике метаться мысли. – Главное, что ты все-таки выкарабкался. У тебя была такая горячка! Хорошо, местная знахарка знала, какие травы прикладывать, да какими сборами тебя поить – иначе и в сознание не пришел бы.

- Спасибо, что не бросили меня там, – признательно произнес Ян.

- Так ты не видишь ничего? – вдруг озабоченно спросила Саша.

- А сейчас не ночь случайно? – в ответ переспросил больной и по молчаливому всхлипу Саши понял, что вокруг день. – Ну что ж поделаешь. Значит, мы с тем магом обменялись «подарочками». Расскажи лучше, что там произошло, когда я отключился?

- Вот и Алекс идет, сейчас он лучше расскажет. Я-то туда попала, когда уже все закончилось.

- Привет! – раздался радостный возглас из темноты. – Теперь будешь жить. А о чем я должен рассказать?

- Что там произошло? – коротко спросил Ян, чувствуя, что его силы опять начинают истощаться.

- Не знаю сам, чего это я решил пройти за тобой, но мне повезло услышать пару вскриков в той стороне, откуда мы приехали. Когда я подошел, то нашел настоящее побоище. Три лежащих человека на опушке и еще три в кустах неподалеку. Причем одним из них был ты. Я первым делом бросился к тебе и, увидев раны, решил сделать хоть какую-то перевязку. Ногу я еще более-менее толково обмотал, а вот с плечом пришлось повозиться. Арбалетная стрела была сделана из крепкого дерева. Хорошо, у одного из тех вояк был очень острый кинжал – в конце концов, я перерубил древко. Потом осталось только выдернуть стрелу и плотно перемотать рану.

- Спасибо! Судя по всему, ты все правильно сделал, - поблагодарил парня Ян.

- А вот потом начал шевелиться один из вояк. Тут только до меня дошло, что ты не убивал их, а старался оглушить. Я успел срезать вожжи с одного коня и перевязать ему руки, пока он совсем не пришел в себя. Затем я пошел проверять остальных. Один, на опушке, напрочь окаменел, а из троих в лесу – один мертв, простреленный стрелой арбалета, а два других – живы, но без сознания. Я связал и их, собрал все оружие и коней, и тут подоспела Саша.