Виктор Кувшинов - Пасынки зинданов (Мир, которго нет)

- Ну что ж, если придется взвалить на себя сей тяжкий крест… - Ян глубоко и тяжко вздохнул. – Чего не сделаешь для соблюдения имиджа!

- Чего соблюдения?

- Ну, имиджа – это… - Ян хотел объяснить, что это такое, но в голове всплыла только глупейшая фраза: «Имидж – все, баня – ничто!» или там как-то по-другому было. Так ничего и не придумав, он состроил серьезную рожу и изрек ничего не значащую фразу. – Это что-то вроде яблока, снаружи красивое, а внутри червями изъедено.

Они сидели на завалинке и предавались отдыху. В животах приятно урчало, а ноги еще приятнее ломило усталостью, дававшей непередаваемое ощущение благодати, когда осознаешь, что больше не надо месить дороги, болота и леса в поисках, где бы приткнуться переночевать. Однако рыжая селянка решила еще раз испытать их мужское начало, внезапно выскочив, в чем мать родила, из бани и с радостным смехом пробежав к речке, где с удовольствием принялась барахтаться, сверкая над водой то грудью, то бедром. Ян про себя хихикал над смущающимся Алексом и чуток пожалел, что не принял бесхитростного предложения Параши. Саша выскакивать купаться, естественно, постеснялась.

Где-то через час-другой, они опять уселись на завалинке, но уже распаренные и чистые, в стиранных обносках, милостиво выданных им веселой Парашей. Их белье, тоже чистое, только еще мокрое, сушилось тут же на жердях. Девушки уже где-то в доме готовили ужин к приходу хозяев.

- Эх, хорошо! Если бы еще не работа, век бы здесь оставался. Сейчас рыбки бы половить на удочку… – почти искренне заявил Ян.

- А мне кажется, что ты сбежишь отсюда при первой возможности, – наблюдательно заметил Алекс.

- С чего ты взял?

- Ты над всем здесь подсмеиваешься. Не зло, но как-то снисходительно, как взрослые смеются над детьми. Как будто наперед все знаешь, что тут случиться может.

- Ну, ты хватил: все знаю! Просто помню быт и нравы крестьян по первому своему приходу. Они, действительно, ведут себя немного, как дети, - потом подумал и признался. – Хотя ты прав: есть у меня в этом мире какая-то цель. Не знаю какая, но чувствую, что должен к ней идти.

Ян не знал, сколько раз и как сильно прокалывалась Саша в болтовне с Парашей, но за ужином их ждала еще серия таких нестыковок. Первый ляпсус возник, когда Сашенька с непосредственностью ребенка подскочила к столу и уселась за него, подумав, что все вокруг только ее и ждут. Ян сообразил, что девушка, видать, была приучена когда-то, что кавалеры стоят у стола и ожидают, пока все дамы не сядут, и не заметила, что все домочадцы замерли, пока хозяин не даст своего благоволения на ужин. Поэтому Ян, якобы подхватив под руку, случайно упавшую на сидение Сашу, поставил ее на ноги и заявил:

- А вот и наша шалунья подоспела! - интенсивно подмигивая ей одним глазом.

Слава богу, девушка быстро соображала и, скромно потупив глазки, улыбнулась, будто ничего не произошло.

Хозяин, напыжившийся, как индюк, выждал минутку и дал команду:

- Ну, с Богом! – видимо эта фраза в соответствие с местным домостроем, одновременно заменяла и молитву, и напутствие домочадцам, так как все облегченно уселись на лавки и принялись за еду, черпая себе варево из чугунка в строгом соответствии рангам – сначала хозяин, затем мужики, а потом уже бабы и дети по старшинству.

Было заметно, что все-таки быт крестьян здесь довольно продвинут, так как ели они из керамических плошек – каждый из своей, и даже ложки из твердого дерева были не только для своих, но и гостям нашлись. Пища была простой: каша, овощи, хлеб. Пока Яна устраивало все. Хозяин даже достал шкалик с вонючим самогоном и угостил нового батрака. Алекс отказался, сославшись на молодость.

Для Яна настало тяжелое испытание – вести беседу с Артемом и не проколоться в мелочах. Он, как обезьяна, передразнивал манеру хозяина вести себя за столом и беседовать, постоянно приговаривая: «Понимаешь, вот!» - или: «Это, однако, да!», - на что хозяин только довольно гудел в ответ: «Эт тебе не лаптем щи хлебать!» - или: «А то как?!» Беседы тоже велись обстоятельные, начинаемые вопросами вроде: «А что, травы нынче хорошо поднялись?» - или: «Как скотина, этот год, без потерь перезимовала?» Хозяин только заливался басистым соловьем, радуясь возможности похвастаться перед нищим мужиком, и не замечая некоторых нескладух в поведении и разговорах пришлых людей. Однако не обошлось и без вопросов со стороны любопытного крестьянина.

- А вы что же от своего мага-то бежите? - ни с того ни с сего спросил крестьянин и выжидающе уставился на Яна.