Ирина Булгакова - Уровень

Там, в туннеле, недалеко от ворот, в пыли отливала черным боком ее каска. Ариец питал надежду на то, что заметит глазастая девчонка предупредительный сигнал.

— …а ты говоришь — показалось, — Окулист остановился у входа, дожидаясь, пока войдут остальные. — Мне вообще никогда ничего не кажется. Я и снов не вижу. Точно тебе говорю: там трещина в стене. Вот на этом уровне. — Он ткнул ребром ладони себе по лбу. — И оттуда, из щели на меня эта тварюга уставилась. Стоит и смотрит… А может и сидит — хрен ли я ее размеры знаю? Короче, я только два глаза вижу — желтые, огромные. Я автомат стал с плеча снимать — она мигнула и все.

— Сдохла? — с готовностью подсказал кто-то.

— Сам ты сдох. А она исчезла. Мне жутко стало. Потому что за стеной и дыры-то не было.

— А что было?

— Ничего. Земля оттуда вываливалась. Грязь.

— Ладно, Окулист, — подал голос Циркач. — Помолчи.

Ариец стоял в аппаратной, положив руку на рычаг. Он ощущал себя режиссером предстоящего спектакля, тем, кто у кого была возможность здесь и сейчас решать то, что должно было произойти. Действительно, победители. Ввалились дружно, как детский сад на прогулке. Дружно фонари погасили. И правильно, к чему аккумуляторы тратить?

Последним в дверцу с трудом протиснулся Хамер, втолкнув перед собой Бармалея. Досталось парню — левая половина лица сплошной кровоподтек, на разбитых губах запеклась кровь, но взгляд из-под черных волос, падающих на глаза, по-прежнему светился упрямством. Ничего. Выжил — и то хорошо.

Ариец ждал, с трудом сдерживая растущую злость. Герои. Наверное, такое же чувство эйфории охватывало альпинистов после того, как они покорили очередную вершину. И чужаки тоже считали, что подземка сдалась. Попугала несерьезными страшилками и заброшенными казематами, а после, исчерпав весь арсенал, уползла в логово, поджав хвост.

Они и не догадываются, что страшилки — это всего лишь никчемная мишура. Если с новогодней елочки убрать все игрушки и цветные гирлянды, оставалась одна колючая правда: сохранила им подземка жизнь.

Тысячерукому чудовищу, распластанному под землей, разросшемуся до такой степени, что нервные окончания простирались от поверхности до немыслимых глубин, этому чудовищу было столько же дела до суетливости людей, сколько путешествующему по лесу человеку до страстей, кипящих внутри муравейника. Одно движение подземки — и от тех, кто блуждает по лабиринтам тюбинга останется лишь мокрое место. Судьба распорядилась так, что семеро чужаков остались в живых. И та же судьба, без всякой жалости втолкнув счастливчиков в стены заброшенной лаборатории, сузилась до размеров пистолетного ствола, который держал в руках Ариец.

На этой оптимистической ноте диггер поднял пистолет для прицельного выстрела и нажал на рычаг.

Свет погас. Диггер ослеп, будто выкололи оба глаза. Одновременно, не дрогнувшей рукой он потянул на себя спусковой крючок.

Выстрел. Грохот еще не стих, когда, наступая ему на пятки, по залу прокатился крик, полный боли. Ариец точно знал, кому не повезло: коренастому мужику, который шел первым. Конечно, искушение сразить выстрелом такую значительную фигуру как Циркач или Хамер было велико. Но одного прикрывала Прима, а второй плохо ловился в прицел из-за контейнеров. Если не уверен — лучше не рисковать и шестеро чужаков в любом случае лучше чем семеро. Жаль, что попал не в голову, судя по крику. С другой стороны, ожидать от старенького Макарова прицельной точности, все равно что балетного па от борца сумо.

Беспорядочно, веером разлетелись по залу световые пятна. И тут же как по приказу исчезли.

Ариец нажал рычаг аварийного включения электричества и одновременно еще одну кнопку. Ту, нажать которую у него чесались руки с самого начала. Прозрачный колпак мигнул красным и остался гореть, излучая тревожный свет.

Простые действия заняли у диггера от силы пару секунд. Когда по окнам второго этажа ударили сразу из нескольких стволов, Ариец был уже внизу. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить.

Вращались отражатели аварийных маяков, закрепленные под потолком. Импульсы красного цвета накладывались на лучи фонарей, вырывали из темноты беспорядочно движущиеся силуэты.

Автоматные очереди по-прежнему лупили в окна, рикошетили от железных боков ящиков, стоявших в углу. Со звоном лопалось уцелевшее кое-где стекло, серебряным ливнем окатывая контейнеры. Кто-то орал, пытаясь контролировать стрельбу, правда, без особого успеха.