Ирина Булгакова - Уровень

Потом настал черед Примы.

— Остынь, Окулист, — резиновый, растянутый голос прервал наказание.

Девушка лежала на полу, прижимаясь щекой к грязному, заплеванному цементу. Сведенные за спиной руки сталью жгли наручники. Кособоко по наклонной поверхности выплыли из темноты ботинки на толстой подошве и застыли перед глазами.

— Я спокоен как никогда. Знаешь, что я думаю, Циркач? — наэлектризованный, больной от необходимости сдерживаться, Окулист говорил подчеркнуто рассудительно, словно в сотый раз повторял одно и то же. — Надо ей ногу прострелить. Я берусь, навылет. Бегать, сучка, будет помедленней.

Прима подтянула ноги к животу. Скованные браслетами руки резанула шероховатая поверхность бетона.

— Все может быть. Все может быть, — повторил Циркач. — Подними ее, Хамер.

Схватили за шиворот, с треском вздернули вверх. Пол мячом отскочил вниз и Прима утвердилась на ногах, не решаясь посмотреть Циркачу в глаза. Она почему-то решила, что ее прямой взгляд послужит толчком для новой экзекуции. Сквозняк холодил затылок — каска потерялась и теперь без нее Прима чувствовала себя неуютно.

— Я разве не говорил тебе, что у тебя не будет проблем в том случае, если ты будешь послушной? — бритый череп прикрывала черная бандана. — На тебе семь трупов. Мне стоит больших усилий удержать ребят…

— Ты справишься, я верю в тебя… командир, — не сдержалась — с силой разжала непослушные губы. Изо рта вместе со словами потекла кровь. Обожгла подбородок, капнула на грудь, скользнула в открытый ворот куртки.

Циркач на этот раз не стал устраивать показательных выступлений с расстрелом. Он отвернулся, бросив на ходу:

— Окулист, добавь ей. Пару раз.

Прима сжалась, ожидая удара, и не сразу поняла, что случилось. Под ноги Окулисту вкатился человек. Вскинув руки, как будто пытался облокотиться на воздух, мучитель упал на спину. Коротко заскрежетало о бетон железо. Спутанный клубок откатился к самым прутьям. Окулист изворачивался, ругался, пытаясь достать ногой того, кто мертвой хваткой вцепился ему в штаны. С размаху бился о пол автомат — то прикладом, то дулом. Грохот сменился сипением, хрипом, придушенной руганью. Бестолковая возня на полу привела к тому, что подоспели на помощь товарищи. Кто-то помог Окулисту подняться.

Огромный Хамер держал за шиворот парня. Его ноги болтались в воздухе, не доставая до пола, пряди черных волос закрывали лицо и все равно — Прима виновато улыбнулась Бармалею.

— О-па, — Циркач остановился в двух шагах от парня. — Чего ты раздухарился? Сидел себе, молчал, а тут?

— Вы мужики или кто? — сквозь зубы протолкнул парень. — Что вы все пристали к девчонке? Мужики… блин.

— Заступник. Понятно.

— Что с ним делать, Циркач? — На лице Хамера неровной чертой пересекая левую половину лица краснел свежий ожог.

— Что делать? А, — Циркач махнул рукой, — пулю ему в башку.

— Ясно. — Хамер разжал руку и парень едва не упал на пол.

— Погоди, Циркач. — Окулист отплевывался, вытираясь рукавом. — Оставь его. Пригодится. На обратный путь.

Циркач задумался.

— Ты прав. Но, думаю, обратно другой дорогой пойдем.

Протяжно скрипнула дверца в железных воротах. Прихрамывая на левую ногу, в зал вошел невысокий коренастый мужчина.

— Что там, Наум? — спросил Циркач.

— Гермодверь с кодовым замком. Код нужен.

— Понял. Тащите сюда этого чудика.

Изломанный, с лицом залитым кровью, он смотрел вокруг единственным глазом. Прима ахнула, не скрывая ужаса. Человек нахмурился и ей вдруг показалось, что лицо его ненастоящее, что из белого куска мрамора с красными жилами вырубили человеческую маску и готова была только правая половина. На дне единственного, уцелевшего глаза Прима не разглядела страха — только мучительное желание вспомнить то, что давно погребено под руинами памяти.

— Видишь, — Циркач стоял рядом, заложив руки за спину. — Беру пример с тебя, — он прищурился, не отрывая от девушки внимательного взгляда. — Убойный аргумент. Кстати, тебя тоже касается.

Бедный Дикарь. Сердце девушки дрогнуло от жалости. Человек, избежавший стольких опасностей, чудом оставшийся в живых после скитаний на нижнем уровне, человек, которого пощадила даже безымянная тварь…

Горло у нее перехватило и стало больно дышать.

— Хамер, узнай код у чудика, — процедил Циркач, а сам смотрел Приме в глаза, как будто этот код должен был проступить у нее на лбу.

— Код, — огромный Хамер, рядом с которым Дикарь казался ребенком, не тратил времени попусту. — Мне нужен код, иначе останешься без второго глаза. Это понятно?