Ирина Булгакова - Уровень

Много позже, один знакомый нью-ди, по кличке Дикарь, исходивший подземку вдоль и поперек, высказал предположение, которое, несмотря на абсурдность, засело в мозгу. А может… А может, все наоборот и опасность наступала не сверху, а снизу? С глубины, где скрытое до поры таилось нечто, существующее по отличным от привычных законам.

В бомбоубежище царил порядок. Хотя на взгляд Арийца, убежищем подземные помещения назвать можно было с натяжкой. Временный приют предполагал выход на поверхность. После будущей ядерной войны, например? Вряд ли. Вот поэтому более всего ряды скамеек, железные стеллажи, забитые ящиками, даже плакаты со всевозможными планами и правилами, желтыми от времени, — все это напоминало могилу. Комфортабельный, но последний приют.

Горел свет — работала автономная подстанция. Лампочки, забранные металлическими решетками, светили в полнакала.

Девчонка нашлась у стены. Бледная, с огромными глазами, в которых медленно таял страх.

— Что опять? — Арийца распирало от злости. — Что случилось на этот раз?

— Тут… привидение, — синие губы едва шевелились в ответ.

— Да? — съязвил он и рванулся к ней, не желая эту злость сдерживать. — А ты не забыла, девочка, где ты находишься? На вилле, в Майами? Тут подземный мир! Мир для кого угодно, только не для людей! Это понятно?

— Понятно. Я все это знаю. Все равно.

— Что все равно? Это изнанка всего, что ты знаешь! Выверни наизнанку плюшевого мишку, что получится? Опять игрушка?

— Ничего. Ничего не получится.

— Вот именно. Ничего нормального не получится… А в последнее время мне кажется, что изнанка у нас везде. И под землей. И на поверхности, — Ариец невесело усмехнулся. — Надо идти. Возьми себя в руки. Ну же, — слов ему показалось недостаточно. Он положил ей руку на плечо, но девушка неожиданно сильно стряхнула его ладонь.

— Я держу себя в руках, — едва слышно сказала она. — Пока. Что б ты знал.

— Хорошо, если так. Может, скажешь, наконец, что ты натворила? Зачем они тебя ищут?

Она не ответила.

Ариец оставил девчонку в покое и направился к подсобке.

— За дело, — услышал он.

— Понятно, — криво усмехнулся диггер. — Кто бы сомневался.

В маленькой каморке, заваленной мусором, он остановился на пороге. Дождался, пока девчонка подойдет. Потом кивнул ей, недоуменно застывшей рядом, на крышку люка в полу.

— Туда. И фонарь не забудь включить. Скоро аккумулятор, правда, сядет, но я тебе запасной…

— Не нужен мне твой фонарь.

— Как это? — Ариец, нагнувшись, было, к люку, вскинул на нее голову.

— Так. Не нужен и все.

— Хочешь сказать, что ты как кошка видишь в темноте? — с иронией поинтересовался он.

— Ничего не хочу сказать. Просто не нужен.

— Ну-ну, — протянул диггер и вставил специальный ключ в зазор между крышкой и полом.

Суицидница. Шизофреничка. Полный набор. Как бы ему не оказаться в глупом положении. Вполне может так случиться, что поход закончится классическим перевертышем. Когда из защитника и надежной опоры, он сам превратится в жертву.

Шахта, в которую спускался Ариец, как нельзя более располагала к мрачным раздумьям. На железе вдоль лестницы тянулся кровавый след пятерни, как будто кого-то тащили вниз. Стыки давно проржавели и влага сочилась по стенам, скапливаясь на дне.

Туда, в лужу, Ариец и спрыгнул, обдав брызгами близкие стены.

— Эй, как там тебя, Прима! Спускайся! — крикнул он, задрав голову. И предусмотрительно отошел в сторону. С нее, бедовой, станется сигануть, не пользуясь лестницей.

Диггер знал людей, которые утверждали, что видят в темноте. Нью-ди. Те, кто волею случая или по желанию оказались на глубине. С тех пор каждый выход на поверхность для них нечто вроде выхода в открытый космос. Здесь, под землей в спецхранах, вскрытых снизу наподобие консервной банки хранилось все, что необходимо для жизни. Вода. Усиленное витаминами питание. Одежда. Медикаменты и оружие.

Нью-ди утверждали, что видят в темноте. Но обстоятельства складывались так, что каждый раз, когда Ариец выказывал желание проверить это, все срывалось. Так что ему приходилось верить на слово. Ариец словам не верил. Не только словам нью-ди, сколько словам вообще. Кроме того, они рассказывали, что подземный мир наградил их другими таинственными качествами. Ответа на вопрос "какими", Арийцу добиться не удалось. "Разными" — он за ответ не считал.

На поверхности нью-ди не любили. До такой степени, что убить нью-ди в Ночь допустимой свободы, считалось чем-то вроде самоутверждения. Кому понравится считать себя второсортным по сравнению с самым-самым?