Максим Лучинин - Повестка в космос

— Я не хочу тебя терять.

Ее нежные пальчики скользили по моей шее, рисуя

узоры.

— Он… делал тебе больно? — спросил я. Ари вздрогнула. Я прижал ее к себе еще крепче.

— Гри-и-ша… Он… не виноват… Я знаю теперь… Похоже, я дернулся, или же она почувствовала мои мысли, потому что быстро зашептала:

— Это не так больно, по-другому. Мне тяжело, больно не так. Гри-и-ша, они не виноваты.

— А кто виноват? — удивился я. — Он убил меня… — Но сейчас же он спас! Они не виноваты…

Мой спаситель, мой убийца — бог И-са — сидел в нескольких метрах от нас. Невозмутимый, как Будда, Управлял рейлом. Руки его скрывались в темном бесформенном выступе. Наверное, это был штурвал. Или пульт, черт его знает. Внутри рейла не находилось ни одной вещи с законченной формой и четкими границами. Собственно, там вообще ничего не было. Лишь мутная полость, на полу которой все мы сидели. Будто тяжелый туман наполнял пространство корабля, чуть расступаясь к носу и сгущаясь до плотности желе к краям, а в задней части становился совсем твердым. Ноги вязко уходили в пол, обретая опору не спеша, постепенно Стоять таким образом оказалось весьма неуютно, в конце концов я просто сел, оперевшись спиной о сгущающуюся «стену». Снуп тоже не долго наслаждался гулянием по «болотцу» и предпочел нащупывать точку опоры задницей. Туман не существовал как нечто само по себе, нельзя было сказать, что ты видишь его или ощущаешь кожей. Казалось, это свойство внутреннего пространства корабля.

Мы летели в космосе вдоль длинного красного облака. Оно стелилось под носом рейла с правого края размытым следом огромной малярной кисти. Чуть дальше сияла желтая звезда размером с теннисный мячик. Прочие звезды тусклым порошком усыпали окружающий мрак. «Жемчужное» колье отсутствовало, хотя я думав что его должно быть видно отовсюду.

И- са молчал. Будто статуя в таиландском монастыре, он возвышался на фоне космоса, заглядывающего в туманную внутренность корабля через прозрачный нос рейла.

Что я должен был делать? Попав в корабль и увидев темную фигуру в балахоне, в первое мгновение я отшатнулся. Ощущения, связанные с этими созданиями, не претендовали на желанные. Почти сразу я понял, кто это. Присутствие здесь Ари, и даже не столько присутствие, а ее вид, подсказали мне имя древоликого. И я не сделал ничего. Ари растворяющей теплотой плавила мое тело, и мое сердце билось о ребра, потерявшись в противоречивых чувствах.

Я осознал, что знаю слишком мало. Зачем он спас меня? Ради Ари? Или ради меня самого? Что ему нужно и что он хочет? Ответов никто не озвучивал, и я просто наслаждался близостью Ари, залечивая саднящие раны, оставленные во мне холодом смерти. Ненависть к И-са тлела заброшенной головешкой костра. Задавленная страхом перед убийцей, неуязвимым для меня, и памятью о пережитых мучениях, она трусливо пряталась в закоулках моей души. Лишь мысль о страданиях Ари раздувала в ней огонь, и я терзался от собственной трусости и смятения.

Подполз Снуп. Глаза его блестели. Похоже, он отошел после спасения и убедился, что И-са не тронет его.

— Чтоб мне обратно не прилепиться, — прошептал он, кося взглядом на древоликого, — я просто не знаю, что сказать… Я думал, конец… Никогда еще не стоял так близко к смерти. Столько всего вспомнил… Я про-сто Он выпятил губы, пытаясь выразить что-то невероятное, но оно оказалось настолько невероятным, что даже не могло воплотиться в слова.

— Это Ари, — познакомил я их, — моя девушка. А это Снуп, мой друг.

Сказал — и сам поразился. «Моя девушка», «мой друг». Жизнь бесповоротно изменилась, и никогда не вернется назад. Тот я, что существовал совсем недавно, работал инженером, жил на съемной квартире, остался в прошлом. Да, он жил, он был настоящий и весьма неплохой. Но от него остались только воспоминания. Я вдруг будто увидел фотографию в старом альбоме: вот он я в садике, вот он я в школе. Поначалу смотришь и улыбаешься. Однако стоит вглядеться чуть внимательней, и улыбка исчезает. Разглядывая человека на старых снимках, всматриваясь в глаза и выражение лица, вдруг осознаешь, какая пропасть лежит между вами. Общность имени и прошлого не в силах сроднить, не в силах уверить, что там — это тоже я. Слишком большая разница в мыслях, чувствах, отношении к людям и миру. Большая разница во взгляде на жизнь, напрямую через взгляд на снимке и отражающаяся. Прошлое не вернуть, и грусть иногда так сжимает сердце, что зажмуриваешь глаза.

Вот и теперь я ощутил огромную перемену, случившуюся со мной. Кто мой друг? Инопланетянин. Кто моя девушка? Инопланетянка. Как глупо звучат эти слова. Насколько они бессмысленны и некрасивы. И насколько красивы и дороги мне те, к которым эти слова Можно по незнанию применить.