Николай Симонов - Сидоровы Центурии

Вначале Сергей Сергеевич решил, что он увидел так называемый "осознанный сон". Первым это явление в 20-е годы ХХ века стал изучать голландский писатель Фредерик ван Эден. Он систематически записывал свои сны и спустя какое-то время попробовал повторить их, существуя в своих сновидениях как "бодрствующий", то есть управляющий своим поведением человек. Смелая попытка удалась, а эксперимент заинтересовал ученых. С тех пор на Западе появилось множество лабораторий, изучающих феномен управляемых сновидений. Крупнейший центр — Институт ясных снов — в 1987 году основал психофизиолог Стивен Лаберж.

В советской психиатрии, напротив, существовало мнение, что видеть яркие сны, а тем более управлять ими — вредно, что это якобы свидетельствует о психическом нездоровье сновидца. Сергей Сергеевич тоже разделял это мнение, поэтому принял на ночь травяной чай с медом и сто пятьдесят грамм пятизвездочного армянского коньяка.

Прошло еще три месяца, прежде чем Сергей Сергеевич догадался о наличии зависимости между воспроизводимой на магнитофонных лентах музыки, на которой прежде были записаны акустические колебания Y-хромосомы, и переходом в состояние непроизвольного регрессивного гипноза.

Где-то в середине июня 1977 года зашел к нему в гости сосед по дачному кооперативу — кандидат философских наук Иван Иванович Огурцов по поводу, ради которого нельзя не выпить: Огурцов стал дедом и уже как неделю принимал поздравления родных, близких и просто знакомых. Пока Сергей Сергеевич рвал с грядки укроп, зеленый лук и редис для приготовления полезной витаминной закуски, Иван Иванович оставался в доме и разделывал тихоокеанскую сельдь иваси. Чтобы старику не было скучно, Сергей Сергеевич включил магнитофон и поставил на воспроизведение первую, попавшуюся под руку, магнитофонную запись — как раз ту, на которой были записаны джазовые версии пьес Прокофьева и Шостаковича.

Вернувшись в дом, Сергей Сергеевич обнаружил Ивана Ивановича под столом. Удивившись, Сергей Сергеевич выключил магнитофон и спросил, не случилось ли что? Сконфуженный Иван Иванович вылез из-под стола и признался, что "немного вздремнул", и ему приснилось, что будто бы он — пацан, а его покойная мать просит его сходить в погреб и принести крынку топленого молока. Сославшись на нездоровье и извинившись, Иван Иванович через две минуты ушел, оставив на столе принесенную им и так и нераспечатанную бутылку "Столичной".

Время шло к обеду. Сергей Сергеевич сварил гречневую кашу с тушенкой — его любимое блюдо во время пребывания на даче, и, сев за стол, пропустил сто грамм "Столичной" за здоровье Ивана Ивановича Огурцова и его внука Ивана. Потом он включил магнитофон и почувствовал, как ему тяжело бороться со сном. Но он всеми силами сдерживал себя. Внезапно все вокруг потемнело, и перед его внутренним взором с калейдоскопической быстротой начали возникать и исчезать различные визуальные образы, приятные и неприятные для восприятия.

Неизвестно, чем бы для Сергея Сергеевича этот опасный эксперимент закончился, если бы не внезапное отключение электричества, вследствие аварии на местной подстанции. Когда магнитофон перестал работать, Сергей Сергеевич пришел в себя и схватился за голову: сильно болели виски и затылок, в ушах противно звенело, перед глазами расплывались круги. Он принял две таблетки цитрамона, прилег на диван и незаметно заснул. Проснулся же он поздно вечером и сразу стал собираться домой. Не забыл он прихватить с собой и магнитофонные катушки с записями джазовых композиций, — для того, чтобы опытным путем проверить, не они ли вызывают столь необычные галлюцинации?

Коллега Фишман рассказ Сергея Сергеевича воспринял с недоверием. После того, как сам, прослушивая предоставленную ему магнитофонную пленку, задремал и увидел очень яркий сон о своей жизни в маленьком городке на юге Франции в середине XIX века, он пришел к выводу: осознанным сном или синдромом ложной памяти это видение никак не назовешь.

От сна, похожего на явь, у Аркадия Моисеевича остались очень яркие воспоминания о некоторых предметно-бытовых деталях и исторических событиях, о которых он прежде не знал и проверил единственным в то время доступным способом. В городской публичной библиотеке им. М.Е. Салтыкова-Щедрина он переворошил всю литературу по истории и географии Франции. Время было летнее, он находился в отпуске и мог позволить себе работать в читальном зале с утра до вечера. Коллега Мерцалов его не торопил, так как отбыл в Москву, чтобы повидаться с женой, сыном и родственниками, и планировал вернуться в Новосибирск лишь в конце августа.