Николай Симонов - Солнцеворот

Проснулись и слезли с полатей девушки-подростки. Обрадовавшись, что Инга заговорила и подает признаки выздоровления, с визгом бросились ее обнимать и целовать. Павлов решил, что его дальнейшее присутствие возле больничной постели Инги, да еще в обществе совершенно не стесняющихся своей наготы девиц, не обязательно, и отправился к Медвяной Росе в предоставленное ей жилище. Как ему придется выкручиваться из столь необычайно пикантной ситуации, он себе даже не представлял. Правда, в глубине души он надеялся на то, что Инга, рано или поздно, объявит о разводе и уйдет к своей матери в приют Красной Лисицы.

……………………………………………………………………………………………………..

Двоеженство по сей день считается у некоторых народов в порядке вещей, даже независимо от условий их жизни и быта. Что же говорить о племенах доисторических, для которых возможность продолжения рода и выживания во многом зависит от способности женщин не только рожать и вскармливать детей, но и вести домашнее хозяйство, помогать мужу в добыче пропитания и участвовать в общественных делах.

Двум женам легче, договорившись о распределении обязанностей, заниматься воспитанием детей, приготовлением пищи, пошивом одежды, не говоря о возможности подмены в критические дни болезни или кратковременного недомогания. Занятно, что некоторые ученые даже находят основания утверждать, что полигамия более полезна, чем моногамный брак. Так, Вирпи Луммаа (Virpi Lummaa), эколог из университета Шеффилда (University of Sheffield), Великобритания, выяснила, что мужчины из моногамных стран живут меньше тех, кто обитает в государствах с разрешенной полигамией. К такому выводу Луммаа пришла, проанализировав социоэкономические различия мужчин в почти 200 странах мира.

Учитывая вышеизложенное, не следует удивляться тому, что выздоровление Инги Медвяную Росу скорее обрадовало, чем огорчило. Инга, со своей стороны, тоже не имела ничего против того, что у Сороки когда-нибудь появится вторая жена, которой она, как и положено старшей по возрасту, будет командовать. На деле получалось все наоборот, и Инга, как только пошла на поправку, захотела добиться большего к себе расположения со стороны мужа и его старших сородичей посредством того, что она лучше всего умела: интриговать и злословить.

По приказанию Михея Ингу, когда она совсем выздоровела, разместили в летнем жилище ее покойного свекра и свекрови, то есть Сома и Аси. Произошло это на четвертый день шестой Луны. Павлов лично отремонтировал протекающую крышу, привел в порядок очаг и нарубил целую поленницу дров. Кроме этого он занимался и другими хозяйственными делами: вместе с Гарегином сплачивал плоты, под руководством Лаванды вскапывал огород, чинил порвавшиеся сети, ремонтировал частокол и т. д.

Медвяная Роса тоже не сидела, сложа руки. Она оказалась превосходной мастерицей по выделке кож и пошиву одежды. А кроить одежду она умела так ловко, без лишних обрезов и лоскутов, что Лаванда назначила ее старшей по мастерской. Она и Сару Гудвин швейному мастерству стала обучать, и вскоре юная аратка перебралась жить на второй ярус башни. Сара быстро сдружилась со своими сверстницами, которые полюбили ее за веселый нрав, незлобивость, но, в особенности, за вокальные и танцевальные способности.

Чтобы не вызывать у сородичей подозрений, Павлов стал жить с Ингой, как с женой, согласовав с ней порядок ночных посещений, хотя, по правде говоря, Медвяной Росы ему хватало с избытком. Встречая его, Инга сразу же отдавалась ему с такой поспешностью, будто боялась, что в противном случае он будет ею недоволен. Еще бы! Из слабохарактерного и неловкого в обращении с женщинами юноши по прозвищу Сорока ее муж буквально за несколько дней и ночей преобразился в яркого и зрелого мужчину, достойного уважения. А то, что он убил тигрицу и выручил из беды соплеменников из рода Желтого Быка, придавало ему ореол храбреца и отважного героя.

Несколько раз Инга пыталась выяснить у него детали и обстоятельства ее появления на Красных камнях, но все было тщетно. Ее муж, которого она по привычке продолжала называть Сорокой, угрюмо молчал или отнекивался. И тогда, помучавшись сомнениями, страхами и ревностью, Инга предупредила Лаванду о возможном расторжении брака. Лаванду ее заявление возмутило:

— Как так? Разве мы мало о ней заботились, когда она тяжело заболела?

Переговорив же с Михеем и со старшими женщинами по ее поводу ее намеков, Лаванда в тот же день сказала ей то, что равнозначно известному выражению "скатертью дорога". Смертельно обидевшись, Инга немедленно собрала свои вещи и ушла в приют Красной Лисицы. Вечером того же дня к "белохвостым" пожаловала ее мать Соня-Кукушка и объявила о разводе.