Николай Симонов - Солнцеворот

— Ребята, давайте жить дружно! — сказал в ответ Галыгин, не зная, что и подумать о том, откуда на его PC появился виртуальный образ операционной системы неизвестного происхождения и т. д. Неужели написанный ими черт-вирус уже до "железа" (hardware) добрался?! Вот, уж воистину справедливо: когда долго смотришь во тьму, тьма начинает смотреть в тебя

Друзья-коллеги присели за журнальный столик и обсудили сложившуюся ситуацию со сгоревшим сервером, программой "ЭП-Мастер" и сочиняемым ею произведением. Антон Шлыков предложил:

1) Заменить ось Билла Гейтса на ось Геннадия Галыгина;

2) Переместить библиотеки, сохранившиеся на съемных носителях, на какой-нибудь бесплатный ресурс мировой паутины, например, RapidShare;

3) Заново переустановить на всех трех ПЭВМ программу-редактор и перераспределить имеющиеся вычислительные ресурсы;

4) Направить главному герою Дмитрию Васильевичу Павлову поздравительную открытку и пригласить его в Вычислительный центр на встречу 2000-го года.

Последний пункт Антон Шлыков, разумеется, сформулировал в шутку, чтобы поднять предпразничное настроение. Галыгин, напротив, обиделся, и заявил, что желал бы видеть г-на Павлова "в гробу в белых тапочках". В ответ на удивленное замечание Шлыкова: "Чем он тебе не угодил?" — Галыгин заявил, что хотел бы на час отлучиться, — для того, чтобы погулять на улице, подышать кислородом и привести в порядок свою расшатанную нервную систему. Шлыков не возражал, видя, что коллеге и впрямь не мешало бы немного проветриться.

Незадолго до возвращения Галыгина программа "ЭП-Мастер" порадовала Шлыкова и Андреева еще одной новеллой, из которой они узнали, что эксперимент беса категории "Б" по кличке "Цензор" по перемещению души главного героя в тело Тезей-хана — старшего сына императора джурджени, прошел успешно.

Устав от тяжкого пути, упасть

Хочу в постель, дав отдых бренным членам.

Но мысленно пускаюсь в путь опять.

Хоть смертна плоть, мечта моя — нетленна.

А мысли так и рвутся из оков

Во странствие к местам твоим святым.

И векам не закрыть вовек зрачков,

Что зрят во тьму, знакомую слепым.

Храни души всеведенья талант,

Что тень твою найдёт в кромешной мгле.

И станет светлой, словно бриллиант,

Глухая ночь с тобою на земле.

Днём предаюсь пути, а в ночь — мечтам.

И нет покоя мне ни тут, ни там.

У.Шекспир.

Сонет 27 (перевод Сергея Соколова)

I

Над широкой степью простерлась глубокая ночь. Млечный путь опоясывал темное небо бриллиантовым поясом. Со стороны границы созвездий Лиры и Геркулеса изливался метеорный дождь. Земля проходила сквозь орбиту распавшейся когда-то кометы и притягивала к себе маленькие частички вещества, сгоравшие в ее атмосфере с яркостью звезд кратной величины.

— "На золотом крыльце сидели: царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной. Кто ты будешь такой, говори поскорей…", — слышал Павлов во сне чей-то знакомый голос, догадываясь, что это говорит он сам, рассчитывая, кто из компании его друзей-сверстников, играющих во дворе в прятки, будет водить. Этот старый московский двор с высокими липами, сарайчиками и голубятней на улице имени писателя Гиляровского Павлов помнил так, как будто никогда оттуда не уезжал.

— Ваше высочество, проснитесь! Срочное донесение! — разбудил его голос адъютанта Муса-хана, и он, открыв глаза, почувствовав затекшей шеей неудобство использования вместо пуховой подушки кожаного седла. До рассвета оставалось, приблизительно, два с половиной часа.

Как и тысячи воинов его армии он спал под открытым небом, в уйгурской степи, расцветшей яркими узорами цветов, после изнурительного дневного перехода к месту будущего сражения. То, что сражение состоится, он понял с первых слов прибывшего с рекогносцировки начальника разведки майора Астрахана: "Противник совершил обходной маневр. Пути отступления отрезаны". Было горько сознавать, что его армия — в ловушке, в которую ее заманили союзники уйгуры, обратившиеся к императору Агесилай-хану IV с просьбой об оказании военной помощи для отражения нашествия кочевников-парсов.

Уйгуры тоже были кочевниками, которые на протяжении последних тридцати лет контролировали обширную лесостепную зону южнее гор, окружающих Байкал. С Империей джурджени уйгуры почти не враждовали, пользуясь выгодами мирного сосуществования с культурными народами и племенами, занимающимися земледелием, морской торговлей, мореплаванием и разнообразными ремеслами. Да и в военном отношении уйгуры уступали джурджени почти по всем статьям: численности постоянного войска, вооружении и военном искусстве.