Николай Симонов - Солнцеворот

Но усталость взяла свое, и Павлов провалился в глубокий сон.

Он проснулся раньше, чем солнце достигло зенита. На стоянке был только Урхан. Он сидел возле костра и бронзовым ножом строгал двухлопастное весло. Поздоровавшись с Павловым, он сообщил, что Урсула, Меликхан и Чикохан ушли к реке купаться. Павлов хотел было последовать их примеру, но потом раздумал, присел к костру и, пользуясь, случаем, предложил продолжить прерванную его сном беседу. На этот раз Павлов попросил Урхана рассказать о Ротоне — городе-государстве, расположенном на большом полуострове, на северо-западном побережье Байкала.

Беседа продолжалась, а Урсулы и сыновей Урхана все не было, и Павлов начал беспокоиться. Наконец, они появились, веселые, оживленные и освеженные речной водой. По тому, как Урсула отводила от него свой взгляд, Павлов догадался, что между нею и юными джурджени установились очень дружеские отношения, и испытал жгучее чувство ревности. Его догадка подтвердилась, когда он замети, как красавец Меликхан и Урсула, украдкой, посмотрели друг на друга и покраснели.

— Любовь с первого взгляда, — подумал Павлов и решил, что в перспективе для него это, наверное, не так плохо.

V

Павлов, Урсула и их спутники уже было собрались в поход, как на небо надвинулась огромная черная туча и закрыла его со всех сторон. Вскоре на них обрушилась короткая мощная гроза. Джурджени переждали ливень в шалаше, а Павлов и Урсула — под каркасными лодками. Когда гроза закончилось, на небе вспыхнули сразу три радуги, что, по мнению Урхана, предвещало им здоровье, счастье и удачу.

Первый отрезок пути путешественники проделали с хорошим настроением. Гроза освежила воздух, и дышалось очень легко. Так как джурджени восстановили свои силы, и у них было уже не два, а три весла, то их лодка шла впереди, и теперь уже Урсуле и Павлову пришлось трудиться изо всех сил, чтобы не отставать. По этой причине они друг с другом почти не разговаривали.

Когда сделалось жарко, и от насекомых совсем не стало житья, они остановились на долгий привал, решив, что лучше продолжить путь ближе к вечеру, плыть до времени полного заката солнца, и только потом устроиться где-нибудь на ночлег. В нескольких местах на поверхности воды у берега Павлов успел заметить радужную маслянистую пленку, которая, несомненно, свидетельствовала о том, что это- бензин, и, следовательно, здесь недавно проплывала моторная лодка. Но о своей догадке он молчал, чтобы прежде времени не тревожить свою напарницу.

На долгом привале произошел довольно забавный эпизод. Меликхан подошел к Павлову и вызвал его на откровенный разговор, естественно, по поводу Урсулы. Краснея, заикаясь и путаясь в словах, он заявил, что Урсула ему так нравится, что он совсем не прочь взять ее в жены. Если же это невозможно, то он хотел бы пригласить ее в "любовный шалаш" и спрашивал у него, как ее брата, разрешения вступить с нею в интимную связь. Выслушав юношу, Павлов чуть не залепил ему пощечину, но вовремя одумался и сказал, что Урсула сама вправе решать такие вопросы, и он их любви не помеха. Обрадованный Меликхан побежал к Урсуле и начал с ней объясняться, но к своему удивлению (и еще большему удивлению Павлова) получил жесткий и решительный отпор.

— Я тебе — не жена! Что ты меня под него подкладываешь!? — грозно зашипела Урсула Павлову на ухо, отведя его в сторонку.

— Так ведь он тебе нравится, — стал оправдываться Павлов.

— Мало ли, кто мне еще может понравиться! Это — мимолетное увлечение, слабость, которую испытывают все женщины при встрече с красивыми мужчинами. Я любила, люблю и буду любить только тебя! — заверила она Павлова и попыталась его обнять, но от проявлений ее нежности уклонился, жестом указав, что за ними, возможно, наблюдают.

За все время пути они пока не встречали каких-то особых препятствий в виде непроходимых скоплений упавших деревьев и лесного мусора, и это вселяло надежду на то, что и дальше проход будет чистым. Однако, на том месте, где река делала пологий изгиб, образовался большой завал. Весь берег около него представлял сплошной бурелом, поэтому наши путешественники решили обойти это место по высохшей старой протоке протяжённостью в триста-четыреста шагов, неся каркасные лодки на себе.

Они также обратили внимание на большое маслянистое пятно, которое медленно кружилось в воронке, образовавшейся неподалеку от завала. Урхан даже по внешнему виду сразу определил, что это — нефть, которую он образно называл "черной кровью земли". Урсула ничего подобного никогда не видела и только недоуменно пожала плечами. У Павлова же при виде маслянистого пятна защемило сердце, ибо он подумал, что на дне реки, возможно, лежит опрокинувшаяся моторная лодка — казанка иркутских экологов, а сами они, если остались живы, бродят где-то неподалеку.