Грег ИГАН Array - Журнал «Если» 2008 № 07

Когда Рой распался и все более или менее пришло в норму, я попросил одного из выживших земных колонистов ампутировать мне этот палец-чужак. Думал, пусть уж лучше будет обрубок человеческого пальца, чем целехонькое щупальце насекомого.

Но эта проклятая штуковина отросла снова. Моя собственная рука мне теперь чужая. О том, что эти подонки из Роя сделали с моими ногами и другими частями тела, особенно с мозгом, я стараюсь даже не думать.

Не говоря уже о том, что они украли у меня два года жизни, и… Возле биокупола кто-то есть. Я снова взглянул на монитор и проверил время. Ровно 09:17. У меня гости.

Кажется, я догадываюсь, кто это и что ему нужно. Даже если я никогда не встречал его прежде, каждый раз все одно и то же.

Снаружи, за дверью шлюза, стояли три щелкуна. Дайте-ка угадаю: наверное, все трое заявят, что они и есть тот единственный, кто мне помог.

В мандариновом свете желто-оранжевой звезды типа G5, в небе, полном кашеобразных облаков, просматривалось, как вторичная луна поднимается над горизонтом. Что там говорил вчерашний щелкун? Насчет того, что случится «на восход маленькой луны»?

— Утро добро к тебе, господин землянич, – послышалось трехго-лосье нью-джерсийского говора. Все три пары жвал у щелкунов подергивались в унисон, и синтеголос доносился из трех одинаковых медальонов, болтающихся на одинаковых грудных пластинах участников этого трио. Щелкуны уверяют, что они больше не связаны Рой-разумом, но сдается мне, это вранье.

— Мы приветствуем тебя для нашего народа Иклакик, – в унисон произнесли три синтеголоса. Затем эти креветки-переростки, должно быть, осознали, насколько по-идиотски выглядит, когда все они говорят одновременно, потому что некоторое время они молча таращились друг на друга, шевеля усиками, после чего ко мне обратился только тот гигантский таракан, что стоял посредине:

— Господин землянич, мы делегаты совета Иклакик, расследуем преступления, совершенные Роем. Ты урожденный землянич Джес-монд, так?

— Вы знаете, кто я. – Я указал на свою руку, на изрезанный шрамами лоб. – Знакомо?

— Будь уверен, – сказал щелкун слева, подрагивая хвостовым плавником, – другие делегаты из нашего совета посетят тебя, чтобы согласить компенсацию за твои испытания и печальноопытности.

— Но не это наша причина здесь, – добавил щелкун справа. – Мы комитет правосудия, ищущий преступников Роя. Все бывшие члены Роя, совершившие науко-преступления против людей, будут пойматы и наказаны.

— Да неужели? Вы хотите сказать, что одни члены Роя виновнее других? – спросил я. – По-моему, это нечестно.

Пока я томился в баке, и вся эта мразь вскрывала мне мозги с помощью своих телепатических экспериментов, я тоже кое-что узнал… Так что я немного разбираюсь в том, как функционировал Рой. И я далеко не уверен, что он перестал функционировать.

– Рой был коллективом, – сказал я им. – И каждый его член усиливал действия других. В то время, пока вы ставили надо мной свои эксперименты, все отдельные жучиные сознания там, на вашей планете, были телепатически связаны со всеми сознаниями здесь, на Ле-тее. Так что нечестно сваливать всю вину на те три тысячи щелкунов, которые находились в прямом контакте с людьми, когда я знаю точно, что девять миллионов тараканов-переростков на Эпсилоне Эридана были мысленно связаны с этими щелкунами – разделяя их убеждения и поощряя на расстоянии.

Последовала пятисекундная пауза, во время которой делегатам переводилось то, что я сказал. Затем все они принялись трещать и сверчать друг с другом. Очевидно, для моих ушей это не предназначалось, поскольку их медальоны безмолвствовали. Затем синтеголос одного из щелкунов произнес:

— Господин землянич, ты не соображаешь наше правосудие. Некоторые из бывших членов Роя более виновнее других, некоторые менее.

— Черта с два! – Только теперь я заметил, что у самого высокого делегата имелся полузаживший шрам – нет, даже два! – на верхнем крае панциря. – Две ранговые зарубки! Подлюга, в Рое ты был одним из верховных жуков! И у тебя хватает наглости являться сюда и…

– Я был в Рое, – перебил меня двухзарубчатый щелкун, и в его синтсголосс вдруг прорезалось смущение. Впрочем, возможно, это была просто остаточная интонация того человека, у которого они украли голос. – Я присоединился к Рою безжелательно. Я безпреступ-ник. За мой срок в Рое я никогда не трогал людей.

— Разумеется. Главным тараканам положена амнистия, а на мелких жучков взвалили всю вину.