П Капица - Остров Панданго

- Пожалуй, она мне подойдет, - решил Наварро.

Он нарядился, как военный щеголь, и закурил сигарету.

Остальные также переодевались в захваченную одежду. Мануэль надел мундир Томазо, висевший на спинке кресла, и направился во внутренние помещения комендатуры. Навстречу ему вышел франтоватый офицер с дымящейся сигаретой в зубах. Выхватив пистолет, Мануэль прицелился в него. Офицер выронил сигарету и крикнул:

- Не стреляй, Мануэль! Какого черта! Это же я.

- Руки вверх или душа вон! - одновременно раздался позади грозный голос Жана.

Наварро поднял вверх руки вместе с бутылью.

Узнав летчика, Мануэль опустил странно потяжелевший пистолет и перевел дыхание, а Жан тут же крикнул:

- Чего же ты поливаешь меня! Опусти бутыль, говорю!

- Приказ есть приказ, особенно когда он подтвержден пистолетом, ответил Рамон, опуская руки. Увидев на полу лужицу вина, летчик расстроился: - Думал, парни согреются после проплыва, а оно теперь вот где. Твоя доля, Жан, вся здесь.

[Рис. 15]

Собравшись вместе, десантники с трудом узнавали друг друга. У Кончеро был вид обиженного неудачника. Мундир не сходился на его груди, а брюки треснули по шву.

- Все перемерил, ничего нет подходящего, - жаловался он.

Наварро присел за стол и, раскрыв папку со списками личного состава, сказал:

- Ничего, оденем парня без всякой примерки. Так... Вес у тебя какой? Был сто шесть килограммов? Сейчас, значит, не более девяноста. Рост сто восемьдесят семь? А ну, вызвать сюда старшего надзирателя Тумбейроса. Он понадобится и Мануэлю.

Жан поднял крышку люка и крикнул:

- Старший надзиратель, на носках!

- Чего изволите? - высунув круглую физиономию, с подобострастным видом спросил Тумбейрос.

- Принесите сюда вашу парадную форму! - приказал летчик.

Сопровождаемый Паоло надзиратель прошел в кладовую за спальней и вынес разглаженный мундир с брюками. Силач натянул объемистые брюки Тумбейроса и сразу же заулыбался.

- Что ты скажешь, в самый раз! - восхищался он.

Неожиданно очнулся Томазо. Он поднялся по лесенке, держась за голову и заметив, что старший надзиратель стоит в одной ночной рубашке, по привычке рявкнул:

- Почему без штанов? В карцер захотелось? Помогите подняться!

Мануэль распорядился столкнуть ничего не соображавшего капитана вниз и взялся допрашивать надзирателя. Тот на все вопросы не отвечал и только хлопал глазами. Пришлось припугнуть:

- Утопим, если не заговоришь.

Трясясь мелкой дрожью, Тумбейрос, наконец, заговорил:

- И... и... я... з-заикаюсь. И... и... н-не соберусь с мыслями. Ночью сюда никто не является. Распоряжения поступают к ужину, а сейчас уже десять часов. Господин майор и медик живут на той стороне утеса. В клубе отдыхают стражники, прибывшие вечером на судне. Что еще изволите?

- Кто может позвонить сюда? - осведомился Наварро, взглянув на черный рупор на стене.

- Никто! Кто же осмелится беспокоить капитана Томазо по пустякам?

- Как отвечаете на вызов?

- "Пост номер два слушает". Очень прошу снисхождения, пощадите меня, господин начальник. Детки у меня... они еще маленькие, не оставьте сироток.

- Вот ради детишек, пожалуй, и следует тебя утопить - с самым серьезным видом сказал Жан.

- Ох, господа, пощады! Я буду верно служить вам, - упав на колени, принялся канючить Тумбейрос.

Его подняли и потащили в подвал. Но стоило открыть крышку люка, как снизу послышался хриплый голос Томазо:

- Послушайте, как вас там, черти, дьяволы! Почему меня посадили вместе с солдатами? Не положено. Немедля переведите в другое помещение, - требовал капитан. - Нарушаете международные законы о содержании военнопленных. Я жаловаться буду!

- А-а, сразу о законах заговорил! Жалуйся старшему надзирателю, сказал Жан. Подтолкнув вниз Тумбейроса, он закрыл за ним крышку люка.

[Рис. 16]

Десантники стали распихивать по карманам патроны и запасные обоймы к автоматам. Лишь Кончеро, действуя вместо ложки двумя пальцами, молча трудился над раскрытой банкой консервов, с наслаждением уплетая холодные бобы с мясом.

Мануэль вышел на улицу. Внизу, где светился фонарь, у пирса покачивались два морских катера. Они, казалось, только ждали властной руки рулевого, чтобы ринуться в океанскую даль. Никого из команды на катерах не было. Мануэль разыскивал в рубке аккумуляторный фонарь. Он сошел с ним на пирс, повернулся в сторону острова Панданго и трижды включил свет. Это был условный знак - теперь Хосе знал, что комендатура захвачена.