Виталий Каплан - Свобода выбрать поезд

- Нет.

- Ты с нами?

Вдох... Паутина паузы... Нервный выдох.

- Я сам не знаю с кем.

- Это ничего, - улыбка Олега похожа на букву "ё". - Узнаешь. Скоро за тобой придут. Кстати, не бойся, - он сглотнул. - Больно не будет, всё схвачено.

- А пошёл ты...

Нечем было в него кинуть.

- Иду, иду, - кивнул Олег. И исчез с экрана. Пробежали из угла в угол розовые молнии, что-то треснуло - и стена вновь стала обычной стеной.

В обычной камере смертника.

8.

От края до края раскинулась степь. Сухое горячее море травы, медленно прокатываются по нему серо-зеленые волны, с едва заметным синеватым отливом. Особого ветра нет, но степь волнуется.

Здесь тихо - если не считать монотонного треска кузнечиков. Здесь светло - высоко-высоко, почти в зените, зависло ослепительно-белое солнце, равнодушный глаз неведомого бога. А небо даже не синее - скорее серовато-лиловое. И застыли в нём маленькие чёрные точки - наверное, ястребы. Или орлы. На кого они охотятся? На змей? На сусликов? Здесь есть суслики?

Я приподнялся, опёрся на локоть. Так бы и лежал вечно, между явью и сном, ни о чём не думая, ничего не боясь, ни на что не надеясь. Но вечно не получится. Надо куда-то пойти, что-то сделать. Раз уж теперь мне здесь жить...

Интересно, где я? Меня засунули в какую-то виртуальную модель? Или это моё новое сознание сочиняет самому себе окружающую среду? Визуализация... Я ведь теперь как бы всемогущ. Могу любые картинки придумать. Вот - степь. Почему степь? Может, лучше тайгу? Или бананово-лимонный остров? Или многолюдный город, где я встречу тех, кому нужен... кто меня любит... модель Марины в натуральную величину... модельки девчонок...

Я не стал биться головой о плотную, спёкшуюся землю. Зачем мне истерика? Модель истерики? Я вообще не чувствовал особой боли. Наверное, это потому, что оцифровывали меня в больнице, когда в памяти моей не было ещё ни следователя Гришко, ни камеры смертников, ни экрана, с которого вещал о судьбах цивилизации Олег. Зачем они добавили к моему файлу ещё и эту запись? Чтобы не агитировать по новой уже здесь, в виртуальности? Хорошо хоть, я не знаю, как именно она происходила - утилизация биомассы. Или, наоборот, плохо? Всё-таки это тоже - кусочек моей жизни. Самый последний и горький.

- Тяжело? - сочувственно спросили сзади. Я инстинктивно дёрнулся, подпрыгнул. Между прочим, ничего не болело, ни почки, ни рёбра. О, дивный новый мир! Надо будет сменить это тело на что-нибудь похуже... поестественнее. Я принимаю подарки только от друзей...

Она стояла в двух шагах - худенькая, рыжеволосая и, кажется, с кляксами веснушек на совершенно незагорелом лице. Девушка... скорее даже девочка... Даже не студенческого, а старшего школьного возраста. Желтая майка, потрепанные, некогда синие, а теперь и не поймешь какого цвета джинсы.

Я никогда её раньше не видел - но почему мне так знакомо это лицо?

- Тяжело? - повторила она. - Вы не расстраивайтесь, Андрей Михайлович. Люди ко всему привыкают... об этом везде написано... Вот сейчас... Да, двенадцать миллионов ссылок.

Было не тяжело, а просто глупо. Спросить её "А вы кто?". Или как-нибудь позатейливее: "Кто мне послал вас, чистое дитя?" Хотя вряд ли и впрямь дитя. Это же Сеть... Великая Степь... Может, она из этих, моих товарищей по несчастью... оцифрованных спасателей человечества?

- Вы, похоже, меня знаете? - не нашел я ничего умнее.

- Знаю, - кивнула девушка. - Давно за вами наблюдаю, несколько лет.

- Гм... - Это уже становилось интересным. - Несколько лет? А, простите за нескромность, вам самой-то сколько?

Ни за что бы не спросил, будь это в реальности. А тут - можно.

- Тридцать, - просто ответила она. - А визуал такой, чтобы вам легче было общаться. А то вы, люди, очень уж непредсказуемые. Вдруг испугаетесь? А я бы этого не хотел.

- Не хотела, - механически поправил я, тут же сообразив, что ошиблась она специально. Дабы снять моё напряжение. Эх, было бы что снимать... Напряжение осталось там - на допросе, в камере... и уж, надо полагать, после... А я - тот я, которого ощущал под кожей, - просто заснул на больничной койке, усталый, избитый... а проснулся в этом райском уголке, и не вспомнил, а именно прочитал внутри себя то, что случилось после. Прочитал, но словно не о себе... о каком-то совсем другом Андрее Ерохине. Странно это было, и, пожалуй, страшновато.

- Я даже не знаю, как правильно, - ответила девушка. - Ну как мне про себя сказать? "Он", "она", "оно"? Или лучше всего - "они"... то есть "мы"?

- Кто ты? - в упор спросил я.

- Вы, люди, называете меня Ин-Ра, - не моргнув глазом, сообщила она. А я... я не называю себя... Ведь называют, чтобы отличить от других... А от кого отличаться мне? Есть ли ещё такие? Где? Данных в Сети много... я знаю, что такое другие планеты и что такое параллельные миры... и ад с раем тоже... Но что из этого есть на самом деле, а что вы придумали? Я не умею придумывать... Модифицировать информационную структуру несложно, но то, что вы называете правдой и ложью - это вне информации... это что-то совсем другое... я не понимаю.