Вадим Каплун - Шпоры для лабы

- А где фонтаны? - наивно улыбнулся я.

- Сейчас тебе будут фонтаны! - резонно пообещал бармен. Он не изменился. Все такой же улыбчивый и доброжелательный. Но теперь это выглядело не симпатично, а страшно.

- Что же дальше? - я ждал продолжения. Просто так не убивают. Должны что-то потребовать. Или предложить.

- То есть как, дальше? Все! - радостно отозвался бармен. - Пойдем, парень, мы тебе твой новый коттедж покажем. Дарим за хорошее поведение. Ты ведь будешь вести себя хорошо? Культурно.

Он решил, что я не понял, и махнул рукой. Из зарослей выдвинулись люди. Много людей, человек восемь. Бледных и загорелых до черноты, ухмыляющихся и нахмуренных, заросших и чисто выбритых, со стилл-татуировками и без. Только глаза, следящие за мной через рамки прицелов, были одинаковы. В них читалось одно желание: "УБИТЬ!"

- Пойдем?

Идти далеко не пришлось. В стороне от дорожки и, увы, все так же далеко от края поляны, недвусмысленно чернела глубокая яма. Отличная первобытная могила размерами два на один метр. В голову пришла идиотская мысль, что бородатый нарочно интересовался моим ростом, прикидывая, влезу ли я в яму. От неожиданности я даже испугался. В ушах зазвенели невидимые насекомые, а крошечные мурашки невидимо побежали по конечностям. Бешеной цепью мелькали мысли.

Что им нужно?

Почему ничего не требуют?

Значит, меня заманили на Остров специально, чтобы убить.

Арнольд... Слишком глубоко я копнул.

Но когда они успели узнать? В створ попал...

Я поднял глаза на бородатого и понял, что прав. Лицо у него стало как у мертвеца - застывшее, жуткое. У меня оставались секунды. Сейчас прозвучит команда "Давай, парни!" и части Вика Симонова начнут мягко падать в яму.

Я напряженно ловил взгляд бармена. Поймал, сосредоточился. Первое и главное условие внедрения в чужую психику - отключение. Я отключился от всего. От поляны, Жерл "брандспойтов", оставшихся мгновений. Только взгляд бородатого. Я впитывал его, подтягиваясь, полз по нему, сантиметр за сантиметром приближаясь к мозгу. Только бы успеть...

Все произошло как обычно. Эхо чужих мыслей звонко грохнуло в голове. Пронеслось волной и исчезло, оставив после себя сладковатый трупный запашок. Это я был трупом, это от меня так пахло. Внедрение в сознание не позволяет прочесть мысли дословно - это невозможно. Только чувства, самые общие чувства... Чувство страха и чувство ненависти, и радость от удачной засады, и досада, что не удалось договориться. И еще много-много картинок, в которых фигурировал Цепеж, мой пропуск и какие-то люди, посулившие его в обмен на мою жизнь, нацелившие на меня, показавшие мою голограмму.

- Стоп! Стоп, друзья мои! - заторопился я. - Не спешите, ребята. Начальство вас не похвалит. Я им живой нужен.

Я нес ахинею. Но сейчас это было неважно. Я не следил за своей речью. Главное - больше слов. Раскачать этого маньяка-убийцу, разговорить его. Я внушал и говорил. Говорил и внушал. Только ничего у меня не получалось, да и не могло получиться - это я тоже понял, проникнув в мысли бородатого. Какая-то жуткая сила, черная, страшная, могущественнее всего, что я встречал раньше, воздвигла в его мозгу барьеры, смяла сознание, вытравила человеческое. Эта сила принадлежала планете, она владела Лабой. И это были не бустеры.

А я говорил. Тянул время. Потому что иного не оставалось.

- Мы с вашим начальством договорились. Оно просто не успело...

- Начальство? Мое начальство - вот! - бармен ткнул себя пальцем в лоб. - Над нами, парень, мы сами. Нам не надо учителей и их подсказок. Нам нужен твой месячный пропуск.

- А я?

- А ты нет... Понимаешь, парень, у каждого пропуска свой кодовый сигнал. Пока думают, что пропуск у тебя, все в порядке. Но если я тебя отпущу... Выловят тебя без пропуска на "раз-два". Ты же не будешь себя хорошо вести, расскажешь. А у нас с охраной счеты старые. Мы островитяне, - бородатый посмотрел на меня, ожидая реакции. - А! Я забыл, ты чужой. Мы - те, кто не хочет уходить с Острова и никогда отсюда не уйдет. Для того пропуска и добываем. А владельцев...

Бородатый сообразил, что заболтался и скомандовал: "Давай, парни! Культурно..." Я успел спрыгнуть в могилу, и тут с небес с басовитым ревом свалился патрульный ракетоплан...

Сначала я ничего не видел. Лежал, уткнувшись лицом в теплую влажную землю. Пахло прелью, перегноем, жухлыми огурцами. Наверху свистели и шипели выстрелы, кто-то заходился криком, а потом что-то тяжелое рухнуло на землю. Перевернувшись на спину, я выглянул наружу.