Валерий Капранов - Глупец (Читайте знаки - 1)

Илья не стал заострять своего внимания, на этих ранящих душу словах. Он давно уже привык к тому, что подобного рода люди, были всегда. И никакое общество, не сможет избежать, их присутствия.

Мальчик понял, что нужно действовать. Иначе, ему и здесь ничего не удастся. А тогда не известно, хватит ли ему сил, дотерпеть до следующего раза. Если не упадёт без сознания от палящего солнца и голода. А там и спец. приёмник,... А от туда и прямой дорогой назад в богадельню. Если ещё не пришьют чего, и повторно в колонию не отправят. А этого Илья допустить не мог. И он решился...

Уверенной походкой он направился к пожилому мужчине, благовидной внешности, с намерением воззвать к его состраданию. Но тут, дорогу ему загородил менеджер заведения. Слащавая улыбка, предназначенная для посетителей, резко испарилась. Её место заняла, надменная, презрительная гримаса.

- А ну ко, дуй отсюда. Щенок, - выцедил он сквозь зубы. - Не то, тебя отсюда сейчас сами выкинем. А то, взяли моду... клиентуру распугивать. Тут вам не паперть. Убирайся, пока цел. Или охранника позвать?

На глаза Ильи навернулись слёзы.

- Не надо охранника. Дядь, я ведь не так... Я не денег прошу. Мне бы... поесть. Хотите, я вам полы помою.

- Ещё чего. Полы он помоет,... А потом обворует, начисто. Знаю я вас... Отребье.

- Давай, давай... проваливай, - попер на него менеджер - Нечего тут,... Только заразу разносите. Иди вон лучше ройся в своих помойках. Там тебе и место.

С этими словами, отутюженный, стерильный и презентабельный менеджер, сгрёб мальчика за шиворот и вышвырнул с крыльца. Илья словно безвольная, тряпочная кукла, распластался на тротуаре. Раскаленный асфальт, безжалостно ужалил его саднящую щёку, предупреждая о том, что если мальчик не поторопиться, то через мгновение, он сам превратится в горячий бутерброд.

- Понарожают уродов, а обществу - расплачивайся, - вступился поддержать менеджера, крупногабаритный сочащийся потом гиппопотам, в просторных шортах с пузатой барсеткой, болтающейся на его запястье.

- Житья от них нет... от побирушек этих, - послышались новые реплики из-за столиков.

- А что вы хотите,... Они вон по рублику, да копеечке особняки себе выстраивают.

- Это точно. Нищий - это как профессия. У них даже и план свой есть. Попробуй, не выполни... - враз доходное место потеряешь.

- Куда только власти смотрят?

Менеджер с гордо задранным подбородком и чувством исполненного долга, как индюк, раздувался от потока одобрительных возгласов. А Илья униженный и раздавленный тяжестью невыносимого отчаяния, потащился на неустойчивых слабых ногах, в кишащую прохожими бездну. Он не мог разбирать пути, из-за застилающих глаза слёз. Его душила обида. Захотелось завыть от окружающей его безысходности.

Илья почувствовал, что не может идти, потому что его плечо, сжимала, чья-то сильная и крепкая рука. Он, испугался,...

Неужели всё?...

Если это патруль?...

С готовностью вырваться и побежать, Илья обернулся.

Но это был не патруль.

Перед ним стоял молодой человек. Лет двадцати шести, спортивного телосложения, коротко стриженный. В другой руке он сжимал чемоданчик, с такими обычно ходят люди интеллектуальных профессий. Человек приветливо улыбался.

- Что, не повезло сегодня? - спросил он.

Илья, потупив взор, вытирая хлюпающий чумазый нос рукавом, утвердительно кивнул.

- А родители где? Водку лопают поди, с собутыльниками, - уже с серьёзным видом задал вопрос, человек.

- Нет у меня родителей.

- А где ж они?

- Не знаю. Были приёмные, да и тех не стало. Погибли... - совсем уж срываясь навзрыд, пояснил Илья.

- Ну, ладно, ладно,... Да успокойся ты, - с сочувствием в голосе, продолжал незнакомец - так, а что ж ты не в детском доме? Или что там сегодня?... Ну, не в интернате?

- А вы сами там были? Хоть раз?... - продолжал давиться слезами Илья. - Хоть один, единственный раз?... Вот то-то...

Незнакомец тяжело вздохнул и нахмурился.

- Ну а в бегах-то... давно уже?

- А я всю жизнь в бегах.

- Это как?

- А вот так. Куда не сунься, никому я не нужен. И везде упрятать меня хотят. Ни за решётку, так в интернат. Чтоб жить не мешал. Глаза не мозолил. А в чём я виноват?... В том, что как все жить тоже хочу?... Или в том, что, как и всем, мне, тоже есть хочется?...

Илья смотрел расширенными, полными слёз глазами на молодого человека, с застывшим на лице вопросом. Тот, поставил чемоданчик на землю. Положил вторую руку на другое плечо Ильи. Присел перед ним на корточки, и со всей серьёзностью, но с теплотой в голосе, спросил: