Барон, высоко подняв подбородок, с достоинством аристократа сказал:
- Я ещё не столько стар, чтобы впадать в стариковский маразм или не отдавать себе полного отчёта, в действиях, которые совершаю. Вы поняли меня совершенно правильно. Я для себя всё решил и жду от вас соответствующего ответа.
- Хорошо, дорогой барон. Я готов удовлетворить вашу просьбу. Сегодня поистине удивительный день, давно меня не просили ни о чём подобном. Я призываю всех присутствующих здесь в свидетели, во избежание возможных недоразумений, что, учитывая личную просьбу барона, по его самоличной воле, отправляю его в бессрочное заключение с его кровной внучкой, узницей жрицей Лилит, в преисподнюю, за девятый круг адского пекла. Да пребудут с вами страдания!
Фридрих молча обнял на прощание Берендея, после обратился к Илье:
- Слушай его во всём и будь достоин своих родителей. Тебя ждёт долгая и не лёгкая жизнь, но что ещё нужно воину-страннику. Справедливость и мудрость - вот твой удел, а посох и боевой нож - будут твоими спутниками.
Затем барон потрепал за холку прислонившегося к нему Баяна и подошёл ко мне.
- Простите меня мой друг, за мои необоснованные подозрения. Но думаю, что вы меня поймёте. Мы испытываем с вами схожие чувства. Я завещаю вам свой дом и всё находящееся в нём имущество. Там осталось много старинных книг, да и ещё кое, что интересное. Надеюсь, если вы сможете приложить свою любознательность и усердие, то много того, что являлось тайным, откроется вашему пониманию. А это, пускай послужит ключом и памятью обо мне.
С этими словами, барон извлёк из под плаща плоский деревянный футляр, в котором хранил старинные карты, и протянул его мне. Мы крепко обнялись, и Фридрих отправился к конвою.
Ни слова не говоря и не оборачиваясь в нашу сторону, узники и вооружённая стража спустились в пылающий жаром проход, и земля над ними гулко сомкнулась.
Эпилог
- Мой друг, не стоит вам так расстраиваться, - сказал мне участливо, сидящий напротив Клео. - Конечно, я вас глубоко понимаю и целиком и полностью поддерживаю ваши чувства.
Подливая в мой пузатый бокал, заказанный им дорогой коньяк, он заговорщицки продолжал:
- Хочу довериться вам по секрету, я навещал их совсем недавно. Чувствуют они там себя не плохо, если не брать в расчёт некоторые неудобства. А что вы хотели?... Ведь это же - преисподняя. Но всё не так мрачно, как вы могли бы себе представить. По долгу службы, не могу открывать всех тайн, но могу намекнуть - там не так уж и плохо. Во всяком случае, здесь в этом мире бывают места и намного хуже. Лилит, нисколько не изменилась, если не брать в расчёт, благотворного на неё влияния нашего доброго и благородного барона. Надеюсь, что к следующему моему посещению, он сможет полностью изменить её несносный и вздорный характер. И если у нашего патрона, к тому времени будет хорошее расположение духа, то обещаю вам, что попробую выхлопотать у него возможность, добиться свидания и для вас. Ну да, а что вы на меня так смотрите? Ведь в приговоре не оговаривалось, что свидания запрещены.
Я посмотрел на своего собеседника, в его фиолетовом и изумрудном глазах, плясали дьявольские огоньки.
- И что на этот раз вы у меня попросите? Ведь вы же знаете, что я не верю в вашу благотворительность и бескорыстие.
Улыбчивый Клео развёл руками.
- Так... сущие пустяки... давайте не будем сегодня об этом. У меня приготовлен для вас сюрприз. Лучше внимательно посмотрите туда.
И он изящно указал, дымящейся у него в руке сигарой, на танцовщицу, которая выходила на подиум.
Девушка была поистине великолепна, она держалась настолько уверенно и грациозно, что приковала своим появлением, взгляды всех присутствующих здесь мужчин.
Начав свои первые танцевальные движения, следуя в такт проигрываемой ритмичной мелодии, она как будто бы растворилась в ней, сливаясь с песней в единое и неотделимое целое существо. Её движения были настолько непринуждёнными и естественными, что, улавливая малейшие изменения танца. Когда это было необходимо, она становилась пластичной и податливой как глина, в руках у опытного, невидимого гончара. А когда мелодия сменялась на быстрый ритм, техничность девушки сменялась, подобно выстреливаемой пружине.
Если ещё учесть, что при этом она раздевалась, то признаюсь, что это действительно впечатляло. Первый раз, за свои не частые посещения, заведений подобного рода, я готов был признать для самого себя - что стриптиз, иногда, тоже может считаться искусством, если только смотреть на него не с позиции похоти.
Читать дальше