Фрэнк Герберт - Улей Хельстрома

Чисто.

И лишь высокая трава покрывала холмы по всему периметру долины.

Собственное дополнение Хельстрома

к заметкам о диете:

«Ключевые работники должны, конечно, получать дополнительное питание по норме руководителей, но так же важно, чтобы они продолжали получать питание и из чанов. Именно здесь мы получаем метки, которые позволяют нам узнавать друг друга. Без химического тождества, которое обеспечивается благодаря чанам, мы стали бы похожими на чужаков из Внешнего мира: изолированными, одинокими, плывущими по течению безо всякой цели».

Солнце клонилось к закату, когда Депо охватила навязчивая идея увидеть хотя бы какое-нибудь животное, которое двигалось бы по этой долине. Но ничто не шевелилось, а солнце уже коснулось края горизонта.

«Может быть, — подумал он, — отправиться понаблюдать в другое место?»

Чем дольше он оставался на холме, глядя сверху на ферму, тем меньше ему нравилась собственная легенда. «Надо же, любитель птиц! Почему Портер не сообщил об отсутствии здесь всякой живности? Насекомые, конечно, имеются; трава так и кишит ими — ползающими, гудящими, перелетающими с места на место».

Депо пополз прочь от гребня холма, затем встал на колени. От неестественных движений у него ныла спина, сухие травинки забились за воротник, под ремень, в носки и за рукава. Ему удалось ухмыльнуться, думая о собственном положении, он почти слышал комментарий Мерривейла: «Вот за такую работу вам и платят деньги, старина».

Сукин сын!

Как следовало из подробных отчетов Портера, за периметром фермы не было ни сторожевых постов, ни охраны, но так могло лишь казаться. Депо спросил себя, нравится ли ему находиться под дубом на открытой местности. На этой работе в живых можно остаться, доверяя только своим чувствам… а Портер исчез. И это было самым важным. Можно оставаться храбрым либо трепетать от страха, но лучше всего предполагать самое худшее. То есть, что Портер мертв, и за это ответственны люди с фермы Хельстрома. Так считал Мерривейл. По крайней мере, дал понять. Хотя у этой скрытной свиньи, наверное, есть информация, которой он мог бы поделиться, а не заставлять своих агентов строить догадки.

— Действуйте с предельной осторожностью, ни на секунду не забывая, что нам необходимо точно узнать, что же случилось с Портером.

«Сукин сын, — сказал себе Депо, — наверное, и так уже знает».

Пустынность этого района говорила о таящихся опасностях. Депо напомнил себе, что нельзя слишком полагаться на отчеты других — часто это приводит к гибели, иногда мучительной и ужасной. Что же таится в этой долине?

Он вновь осмотрел оставленный в траве след, но ничего не колыхалось, никто не следил за ним. Бросив взгляд на часы, он понял, что до захода солнца остается еще чуть больше двух часов. Пора снова взбираться на гребень холма и осматривать долину.

Депо поднялся и, наклонившись пониже, побежал на юг к скрытой снизу горной гряде. Дышал он глубоко и спокойно. «А я не в такой уж плохой форме для пятидесятилетнего человека, — подумал он. — Плавание и долгие прогулки пешком — не самый худший рецепт в мире. Эх, искупаться бы сейчас!»

На гребне горы было сухо и жарко, а в траве полно щекочущей нос пыли. Но желание искупаться не так уж и мешало ему. Он часто испытывал нечто подобное за те шестнадцать лет, что работал в Агентстве. Обычно он понимал быстро проходящее желание оказаться где-нибудь в другом месте как подсознательное признание опасности, но иногда за этим не скрывалось ничего, кроме чувства физического дискомфорта.

Когда Депо работал простым клерком в балтиморской конторе, то часто представлял себя агентом. Он подшивал к делу последние отчеты об агентах, «погибших при исполнении», и говорил себе, что если и станет когда-нибудь в их ряды, то будет чрезвычайно осторожен. Придерживаться этого правила было не так уж сложно. По характеру он был осторожным и усердным человеком. «Совершенный клерк», — так называли его друзья. Но именно благодаря присущей ему тщательности он запомнил план Фермы и ее окрестностей, отметил возможные прикрытия (слишком уж маленькие для этой цели!) и звериные тропы в высокой траве, которые были видны на фотографиях.

«Имеются звериные тропы, но где же сама живность? — спросил он себя. — Кто же тогда протоптал эти тропинки?» — Еще одна загадка, обострявшая его чувство осторожности.

Однажды Депо расслышал, как Мерривейл заявил другому агенту:

— Все беды у Карлоса из-за того, что он играет в выживание.