Фрэнк Герберт: Улей Хельстрома

Поначалу все это казалось немного забавным, однако затем предлагаемая оплата (включая расходы) подскочила настолько высоко, что у него невольно возникли вопросы. Неожиданно щедрая похвала его отношению к делу и способностям создали у Джанверта подозрение, что Агентство действует наобум, поскольку он просто не поверил таким лестным отзывам.

Наконец маски были сброшены. Ему прямо сказали, что в случае отказа у него могут возникнуть проблемы с поступлением на государственную службу. Это подкосило Джанверта, потому что он связывал свои дальнейшие планы с департаментом юстиции. Вынужденный согласиться, он сказал, что попробует, если сможет, продолжить юридическое образование. К тому времени он уже работал с правой рукой шефа, Дзулой Перуджи, и тот остался доволен.

— Агентству нужны профессионально подготовленные юристы, — сказал он. — Порою они нужны нам как воздух.

А следующая фраза Перуджи заставила Джанверта вздрогнуть.

— Кто-нибудь тебе говорил, что ты сумеешь сойти за подростка? Это может оказаться крайне полезным, особенно тому, кто имеет юридическое образование. — Эти слова позднее снова и снова крутились у него в голове.

Но в том-то и дело, что Джанверт оказался слишком занят, чтобы получить это столь нужное юридическое образование.

— Возможно, в следующем году, Коротышка, — говорил Перуджи. — Ты ведь и сам понимаешь, какой это серьезный случай. А теперь я хочу, чтобы ты и Кловис…

Вот так он впервые и встретился с Кловис, которая тоже имела столь «полезный» юный внешний вид. Иногда в операциях она становилась его сестрой, в других случаях они выдавали себя за сбежавших любовников, которых не понимали родители.

До Джанверта дошло, хотя и не сразу, что досье, которое он нашел и прочитал, изменило его жизнь куда сильнее, чем он представлял. Вероятно, вместо вступления в Агентство он мог бы оказаться в безымянной могиле в каком-нибудь болоте на юге. Сам он никогда не участвовал в таких акциях «поселения на болоте», как ее называли ветераны Агентства, но слышал о них.

Так делались дела в Агентстве.

Агентство.

Никто не называл его по-другому. Экономические операции Агентства, слежка и другие формы шпионажа только укрепили цинизм Джанверта. Теперь он видел мир без прикрас. Он понимал, что подавляющее большинство его знакомых не понимает, что живут, по сути, в полицейском государстве. Единственной альтернативой этому было создание другого полицейского государства. Такую ситуацию обусловило социальное устройство современного мира, это признавали и Кловис Карр, и Эдвард Джанверт. Джанверт заметил по этому поводу:

— Время полицейских государств.

Они с Кловис решили вместе покинуть Агентство при малейшей возможности. Они нисколько не сомневались, что их любовь и это соглашение опасны. Покинуть Агентство можно было, лишь изменив свою внешность, чтобы продолжительное время вести незаметную жизнь, характер которой они слишком хорошо понимали. Агенты покидали Агентство только после смерти во время операций либо после тщательно подготовленной отставки. Иногда они просто исчезали, а их знакомых просили не задавать вопросов. Чаще всего в смутных слухах об отставке упоминалась некая ферма. Конечно же, не ферма Хельстрома — где-то имелся тщательно охраняемый дом отдыха, не помеченный ни на одной географической карте. Правда, кое-кто болтал насчет северной Миннесоты. Говорилось об огромной ограде, охранниках, собаках, гольфе, теннисе, плавательных бассейнах, прекрасной рыбной ловле на закрытом озере, шикарных коттеджах для гостей, даже квартирах для семейных пар — но без детей. Иметь детей в их деле означало смертный приговор.

Карр и Джанверт признались друг другу, что хотели бы иметь детей. Они убегут, когда их вместе отправят за океан, решили они. Подделать документы, изменить внешность, выучить новый язык — все это зависит от них, за исключением одного — удобного случая. До сих пор такой случай ни разу не представился. Когда-нибудь они сбегут… когда-нибудь.

Депо что-то возражал Мерривейлу. Джанверт попытался понять, в чем суть: спорили они о попытке какой-то молодой девушки сбежать с фермы Хельстрома.

— Портер уверен, что они ее не убили, — сказал Мерривейл. — Они просто вернули ее назад, в тот сарай, который называют главной студией Хельстрома.

Из доклада Агентства о «Проекте 40»:

«Бумаги выпали из папки человека, называвшего себя помощником Хельстрома. Это произошло в главной библиотеке Массачусетского технологического института в начале марта текущего года. Пометка „Проект 40“ поставлена сверху на каждой странице. Изучив пояснительные записи и диаграммы (см. Приложение А), наши эксперты пришли к выводу, что документ касается планов развития „тороидального полевого дезинтегратора“ (ТПД), как они назвали устройство, под которым понимают электронный насос направленного действия, способный влиять на материю на расстоянии. Однако, к несчастью, бумаги оказались неполными. Никакой целостной картины дальнейших разработок из них вывести не удалось, хотя в наших лабораториях прорабатываются кое-какие самые дерзкие рабочие гипотезы. Однако очевидно, что кто-то в организации Хельстрома работает с действующим прототипом этого устройства. Мы не можем быть уверены: 1) работает ли он; 2) если работает, то какая практическая польза может быть из этого извлечена. Тем не менее, согласно мнению доктора Зинстрома (см. Приложение С), мы должны предполагать худшее. Зинстром частным образам уверяет нас, что теория этого открытия вполне здравая, и ТПД, достаточно большой, достаточно мощный и корректно настроенный на резонансную частоту, способен вызвать колебания земной коры с гибельными последствиями для всей жизни на нашей планете».