Фрэнк Герберт - Улей Хельстрома

— Я видел, как одна из ваших женщин убила птицу прошлой ночью. Им не следует этого делать. Птицы являются важной частью…

— О, помолчите! — выдохнул Хельстром, не оборачиваясь. — Конечно, они убили птицу… и насекомых, и кроликов, и мышей, и других животных. Они не могли всю ночь тратить просто на ваши поиски, а занимались также ночным прочесыванием.

Депо покачал головой. Ночное прочесывание?

— Зачем они это делают? — поинтересовался он.

— Чтобы есть, разумеется.

Хельстром посмотрел на пленника.

— Мне необходимо время, чтобы обдумать проблему, возникшую в результате вашего появления. Я не рассчитываю, что вы бросите свои увертки и разоткровенничаетесь.

— Я не представляю, о чем вы говорите, — запротестовал Депо, но обильный пот, Карлос это понимал, выдавал его с головой.

— Мне все ясно, — в голосе Хельстрома прозвучала печаль. — Не пытайтесь убежать. Два работника получили приказ в случае чего убить вас. И говорить с ними не имеет смысла. Они не разговаривают. Кроме того, они легко выходят из себя и могут почуять ваше отличие. Вы для нас чужак из Внешнего мира, а их учат избавляться от таких незваных гостей. Ну а теперь прошу меня извинить.

Хельстром вышел из комнаты, оттолкнув в сторону скользящую дверь. Депо успел увидеть широкий коридор, залитый молочным светом и полный людей — мужчин и женщин, абсолютно обнаженных. Двое как раз проходили мимо двери, заставив Хельстрома задержаться на секунду. Эти двое, обе женщины, несли обнаженное тело мужчины с обвисшими головой и руками.

Из дневника Нильса Хельстрома:

«Тщеславие побуждает меня писать эти строчки в надежде, что их прочитают специалисты. Действительно ли вы есть в будущем мире или же это лишь только плод моего воображения? Я знаю, что Улью еще долгое время будут необходимы способности к чтению, может быть, всегда. Но все равно в конце концов мои мысли потеряют значение. Если вы, читающие эти строки, понимаете мои сомнения, то должны осознать, что способность к чтению может быть отброшена и забыта. Да, это актуальный вопрос: помогает ли специализация отдаленной цели? Настанет время, когда эти строки останутся, но некому будет их прочитать. Хотя практически это маловероятно, потому что материал, на котором записаны мои слова, будет признан полезным для использования в других целях. К будущим читателям я обращаюсь, наверное, просто из-за тщеславия. Скорее всего, причина объясняется инстинктом близкой цели. Я поддерживаю подход Праматери к решению проблемы чужаков. Мы не должны противостоять, нужно искать компромиссы и вводить их в наше сообщество. Этим мы сейчас и занимаемся под моим Руководством, и, если вы перемените точку зрения, полагаю, что моя помощь окажется полезной в планировании вашего будущего».

Хельстрома разбудила от дневного сна молодая девушка-наблюдатель. На ее мониторе появился чужак, вторгшийся на территорию Улья. Ячейка Хельстрома была закрыта, обеспечивая ему уединение, на которое мог рассчитывать главный работник. Девушка вошла к нему и мягко потрясла за плечи, чтобы разбудить. Быстрым и безмолвным языком жестов, принятым в Улье, она сообщила ему о чужаке.

Незнакомец находился на холме над основными строениями Улья и осматривал местность в бинокль. Сенсоры, расположенные вдоль окружного туннеля, давно зафиксировали его приближение. Чужак оставил свою спутницу возле машины у дороги на Фостервилль.

Передача сообщения заняла три секунды.

Тяжело вздохнув, Хельстром выскользнул из тепла постели и жестом показал, что сообщение принято. Девушка вышла из ячейки. Хельстром пересек ровный кафельный пол, прохлада которого помогла окончательно проснуться. Он связался с датчиками системы безопасности Улья и навел их на квадрат, который указала девушка-наблюдатель.

Поначалу Хельстром никак не мог обнаружить чужака в высокой траве. В этот час обзору мешали солнечные лучи. Он подумал, а не ошиблась ли девушка, указывая квадрат. Наблюдатели временами нервничали, становились слишком чувствительными, но пока еще никто не объявлял ложную тревогу и не допускал серьезных ошибок.

Хельстром изучил траву более внимательно. Панорама ее в жарком полуденном свете казалась ненарушенной. Внезапно он уловил какое-то движение на гребне холма. И, словно движение это проявило картинку, он увидел чужака: мужчину в одежде под цвет травы, что явно не было случайным.

Более семидесяти лет жизни в Улье развили у Хельстрома маскировочный рефлекс. Чувство осторожности появилось у него задолго до того, как он, подделав возраст, вышел из Улья под личиной чужака. И теперь, глядя на прячущегося нарушителя, Хельстром двигался быстро. Надел сандалии и накинул на тело белый лабораторный халат, взглянул на ходу на часы, висящие на стене: 2 часа 59 минут пополудни. Эти часы с точностью хода четыре секунды в год сконструировала команда, чье воспитание и предназначение обрекли ее всю жизнь провести в лабораториях.