Леонид Воронов - Разоблачение

Всех младенцев беспокоила их полная беспомощность. Их тревожили разрозненные и туманные воспоминания их прежней жизни. Игнатию удавалось находить индивидуальный подход к каждому маленькому пациенту, успокаивать их. Он сознавал, что объяснять им их истинное положение еще рано, это могло нанести им психическую травму. Поэтому он старался передавать им зрительные образы места, где они находятся: спокойный и величественный океан, живописная природа Конораса, его песчаный пляж, стаю дельфинов. Такие сеансы действовали на младенцев благотворно.

Телепатические контакты совершенствовались, становились все более содержательными, а малыши привыкали к своему положению и их беспокойство сменялось интересом и нетерпением. Совершенствовались и способности Игнатия. Он научился проводить групповые телепатические сеансы с детьми, а затем стал практиковать дистанционную связь с ними. Однако этой связи мешала защитная и экранирующая системы. За пределами здания контакт исчезал полностью, и это доказывало, что система достаточно надежно маскирует младенцев.

В редкие свободные часы Игнатий купался в бухте. Однажды он попытался вызвать своих друзей-дельфинов. Его мысленный зов был услышан, и с этих пор телепатические диалоги с дельфинами происходили часто, тем не менее, дельфины предпочитали непосредственный контакт, и Игнатий часто с ними общался.

В одну из таких встреч Игнатий в очередной раз передал им зрительные образы здоровых младенцев, что, как всегда, привело их в восторг. Затем Игнатий сообщил дельфинам, что скоро на остров придет яхта с продовольствием, и что на ней прибудет его брат Глеб, по которому он очень соскучился. Кант дал понять, что с удовольствием проведет судно по фарватеру, и что семья будет рада познакомиться с его братом.

Капитан Доминго хорошо изучил извилистый вход в бухту Конораса, тем не менее, всегда нервничал, когда яхте приходилось по нему двигаться.

За четыре мили до острова капитан вышел на связь, и сообщил Шварцу, что через час яхта войдет в бухту.

На этот раз яхту сопровождала стая дельфинов. Они появились за шесть миль до острова, и не отставали от судна, то описывая круги вокруг яхты, то выстраиваясь перед самым форштевнем. Они совершали изящные синхронные прыжки, и всячески демонстрировали свое расположение. Все свободные от вахт собрались на палубе, чтобы полюбоваться захватывающим представлением. За полмили до входа в бухту поведение дельфинов изменилось: их построение напоминало эскорт мотоциклистов вокруг лимузина. Два дельфина двигалось с правого борта, два с левого, один был в кильватерной струе, и один в десяти метрах от форштевня. Некоторое время капитан наблюдал поведение дельфинов, затем приказал рулевому держать курс на дельфина. На малом ходу "Амфитрита" двигалась по фарватеру. Доминго не отдавал рулевому никаких команд, и лишь следил за курсом.

После постановки судна на якорь капитан Доминго прибыл на берег, и в беседе со Шварцем рассказал ему о странном поведении дельфинов.

— И как вам наш новый лоцман, капитан? — с улыбкой спросил Шварц.

— Вы не поверите, профессор, он вел нас точно по створам!

— Позвольте вам возразить, Хуан, дельфин вел вас точно по фарватеру, а у вас есть хороший повод поощрить вашего старпома, которому удалось так точно установить створы на скалах.

Глеб сильно вырос и возмужал за этот год. Это был высокий и плечистый юноша, который первым ловко спрыгнул в подошедший катер, и бросился в объятия отца.

— И, ты стал похож на вождя краснокожих! — закричал он на Игнатия.

— Тогда обними меня, мой бледнолицый брат!

Шварц любовался сыновьями, и был счастлив. "Как быстро прошло время, — думал он, — давно ли эти парни были младенцами, а теперь я едва достаю до подбородка Глеба, да и Игнатий почти сравнялся со мной. Вот также быстро вырастут и эти младенцы. Но кто же они для меня? Тоже дочери и сыновья? Этот вопрос застал его врасплох.

Пока Шварц разбирал почту, Игнатий познакомил Глеба со своими питомцами. Младенцы выглядели обыкновенными младенцами, и их невнятный лепет большого впечатления на Глеба не произвел, поэтому Игнатий не стал надолго задерживаться в палате. А вот купание с дельфинами привело его в полный восторг, и он признался Игнатию, что готов был прыгнуть за борт, когда эти дельфины начали свое представление вокруг яхты. Игнатий ретранслировал дельфинам то впечатление, которое они произвели на его брата, и тогда дельфины превзошли себя, демонстрируя полноту своего счастья.