Олег Койцан - История Разума в галактике. Старик. Начало.

Спуск на поверхность планеты, при столь мощной атмосфере, можно было организовать достаточно гладко – в одноразовых капсулах, снабженных парашютами, погруппно: в каждой капсуле по пять космонавтов. Стартовый экипаж корабля и одна из пятерок, должны был еще некоторое время оставаться на орбите – координировать на начальном этапе совместную работу экспедиции и институтов материнской планеты (ну и, конечно же, устранять недоделки образовавшиеся при монтаже станции, и исправлять недочеты возникшие при ее проектировании – как без этого). А вот возвращения экспедиции на родину не предусматривалось, увы – подъем из настолько сильного гравитационного колодца на орбиту, гарантированно вел за собой смерть космонавтов. Так что, это был полет в один конец, и каждый его участник был добровольцем, четко осознающим сей непреложный факт. Единственной надеждой на жизнь для этих смельчаков оставалась возможность создать стабильную научно-исследовательскую колонию. И Старик, в награду за самопожертвование, собирался со всей горячностью отстаивать их интересы хоть перед всем Орденом сразу. Именно опеке этой станции, а так же исследованию собранных ее сотрудниками образцов Старик собирался посвятить остаток своей жизни. Ну а пока…

Увы – Старик, потому и звали Стариком, что четыре пятых его жизни были уже позади, и недалек был тот день, когда… Смерти старик не боялся, он боялся не успеть сделать все, что должно, а когда сумел разрешить (с той, или иной долей успеха) поставленные перед собой задачи, которые являлись всего лишь вехами на пути к необъятным генетическим сокровищам чужой планеты – жизнь почти закончилась. И отнимать у себя еще два года жизни – пока подготовленная им экспедиция достигнет цели путешествия, пока развернет базу и организует нормальную научную работу – заниматься два-два с половиной года опостылевшей рутиной, в надежде, что жизнь оборвется не раньше, чем удастся вкусить от Нового и Неведомого, было выше его сил. Тогда то к Старику и пришло решение, сразу после старта экспедиции лечь в анабиоз, и так сэкономить кусочек своей жизни для более важных и нужных времен. Возможно, это решение и было тем, на первый взгляд, вроде бы незначительным просчетом, способным обрушить со временем самое обдуманное начинание. Возможно, как верховный куратор, он бы принял иное решение по размещению экспедиции, а может быть – и нет. Ведь явной угрозы не было, да и агрессия со стороны этих огромных, но весьма медлительных, питавшихся исключительно растительной пищей существ, считалась невозможной – перед окончательным утверждением решения развернуть базу именно в этом месте, их не раз провоцировали на агрессивную ответную реакцию, и таковой не добились…

Уже полным ходом шла научная работа – сбор и анализ образцов, исследование анатомии от одноклеточных и простейших, до высших форм жизни. Уже был смонтирован стартовый стол, и запущена к родной планете первая почтовая ракета с образцами. Уже, обслужив первый возвращающийся домой транспорт, и вообще: закончив орбитальные работы – спустилась на поверхность планеты последняя группа космонавтов. А потом… Цепочка случайных стечений обстоятельств – нечаянный пожар, начавшийся недалеко от места расположения станции – как раз за пастбищами, где кормились гиганты… Ветер, дувший с материка и раздувавший пожар… Приступ слепой паники среди этих огромных травоядных и то, что убегать они бросились в сторону, занятую зданиями колонии. И гигантский ущерб, нанесенный этими ослепленными страхом гигантами, ростом превышающие любое строение станции, который они нанесли ее временным легким конструкциям. Сколько ценных приборов и, вообще – критично необходимых, да к тому же невосполнимых в условиях колонии запасов, они растоптали, протаранили, изувечили… Разгром, учиненный животными, довершил пожар, спустя некоторое время, добравшийся таки до руин экспедиции.

Больно, как больно… Увы, экспедиция потерпела крах. И это было непреложным фактом. У нас на родине, спонтанно возникший масштабный пожар был не возможен в принципе – на экваторе, благодаря высокой влажности воздуха, ну а ближе к полюсам гореть просто было нечему. Впрочем, мы знали о возможности больших пожаров – на поверхности нашей более засушливой соседки мы наблюдали их неоднократно. Да и сами несколько раз их ненароком устраивали – исследовательские модули маневровыми двигателями поджигали растительность, и пожары самопроизвольно разрастались до непредставимых ранее для нас масштабов. Так что вся техника, и тем более жилые модули, были снабжены средствами для борьбы с огнем, но… после разгрома, учиненного гигантами, система пожаротушения не сработала, и пламя поглотило то, что не затоптали животные.