Марина Ясинская - Пересечь границу

Герман перехватил ее взгляд. Прищурился.

– Саша? – обратился он к ней.

– Герман, я…

Слова не шли. Так уже было.

Герман помнил. Кивнул.

– Андрей?

Участковый тяжело сглотнул. Он по-прежнему не смотрел брату в глаза – не мог выдержать его взгляда.

– Герман, в инструкции все прописано предельно четко, и я не могу выходить за ее рамки. Я не имею права одобрить Сашины документы на въезд в Россию, пока не разрешится проблема с ней и с ее… с вашим ребенком.

– С моей зарплатой я накоплю на одну генетическую коррекцию в лучшем случае за два года. Значит, пусть мой ребенок живет в буферной зоне? Так?

– Герман, я не имею права, – тихо, но твердо ответил Андрей.

– Хорошо же в ВУЗТах над вами поработали, – поморщился моряк.

Горькая ирония прозвучала в его голосе так отчетливо, что участковый вздрогнул. Но, кажется, не понял ее причины.

Герман повернулся к Саше. Взял за подбородок, приподнял голову. Долго вглядывался в глаза, словно что-то искал.

Нашел. Крепко взял за руку.

– Пойдем, – только и сказал он и развернулся к трапу.

Свободной рукой Саша схватилась за рукав жесткого кителя, изо всех сил сжала грубую ткань. Ни за что не отпустит. Потому что в рассыпающемся вокруг нее мире это единственное, за что ей можно держаться.

– Герман, она должна вернуться на участок!

Моряк не оборачивался.

– Ты слышал меня, Герман? Она должна вернуться в буферную зону. Ты не можешь ее так просто взять и забрать. К тому же нельзя приводить гражданских лиц на военный крейсер. Герман? Герман, ты слышишь меня?

Герман продолжал подниматься по ступеням, крепко держа Сашу за руку.

– Герман, я буду вынужден поставить в известность командира корабля!

– Не трудитесь, молодой человек, я уже в курсе, – раздался голос откуда-то сверху.

Герман вытянулся и отдал честь. На причал спускался подтянутый темноволосый мужчина с седыми висками и удивительно ясными глазами.

– Можете не беспокоиться – ситуация под контролем, – сказал он, встав напротив участкового.

Безусловно, Андрей видел две звезды на погонах. И все-таки продолжил:

– Но ведь и вы не имеете права санкционировать нахождение гражданских лиц на вашем крейсере. Я… – на миг запнулся, потом продолжил: – Я вынужден буду доложить об этом инциденте в соцнадзор, а те доведут это до сведения генштаба ВМФ.

– Сколько вам лет? – спокойно спросил командир, не обратив внимания на его речь.

– Двадцать один… А что?

– Ничего, – вздохнул Устинов. – Первый выпуск ВУЗТов, да?

Участковый коротко кивнул. Капитан покачал головой.

– Что ж, теперь я знаю, что сделают из моего младшего сына… – Отвернулся. – Герман, можешь идти. Мы на стоянке еще две недели. Думаю, я успею оформить тебе кредит. Если понадобится, то выделю внеочередной отпуск.

– Спасибо, товарищ командир, – отсалютовал Герман и быстро направился к трапу, по-прежнему крепко держа Сашу за руку. Она не отпускала жесткий рукав его кителя и не отставала от него ни на шаг. Торопилась – и беспокойно оглядывалась.

Под дождем все еще стояли капитан и участковый, и последний упрямо продолжал:

– Это же прямое нарушение… Я вынужден буду доложить…

Устинов смотрел на участкового недоуменно и разочарованно и, казалось, вообще его не слушал, а затем внезапно перебил и задумчиво сообщил непонятно кому:

– Так вот оно какое – наше новое поколение.

Потом развернулся и стал не спеша подниматься по трапу.

А с сырого причала серьезными серыми глазами участкового Андрея Степанова вслед кавторангу Устинову еще долго смотрело будущее.