Фрэнг Герберт - Создатели небес

«Да, несомненно, что-то в этом роде», — подумал Келексель. В мире Фраффина повсюду чувствовалась загадка. На корабле пахло запретным знанием.

«Зачем Фраффину понадобилось совершать такую глупость? — подумал Келексель. — Преступление!»

Отчет Встречателя застал Фраффина перед экраном пантовива, где режиссер редактировал последние неувязки новой истории.

«Война, война, чудесная маленькая война», — думал он.

До чего же зрители-чемы любят освещенные заревом огней ночи, неприкрытый трепет этих созданий, сходящихся в смертельных поединках. Один из их предводителей напоминал режиссеру Катона — те же самые вечно древние черты, циничный взгляд затягивающих внутрь глаз. Катона, который теперь… Да что говорить, это была великолепная история.

Трехмерное изображение пантовива померкло, осветительные огни погасли, уступая место более важному сообщению. С экрана смотрела Инвик. Ее лысая голова поблескивала в свете ламп медицинского блока — ее королевства, тяжелые брови изогнулись в насмешливой гримасе.

— Прибыл посетитель, который называет себя Келекселем, — доложила она.

Фраффин, глядя на блеск ее зубов, на толстые губы, подумал: «Ей уже давно пора пройти омоложение».

— Вероятнее всего, Келексель — тот самый Расследователь, которого мы ожидали, — добавила она.

Фраффин распрямился, пробормотав проклятие, бывшее популярным в его мире во времена Хасдрубаля:

— Баль, испепели их семя!

Затем:

— Насколько ты уверена?

— Посетитель — сама безупречность, — сказала Инвик. Она пожала плечами. — Он слишком безупречен. Только Бюро так может.

Фраффин откинулся обратно в свое редакторское кресло. Возможно, она была права. Время Расследователя почти пришло. Там, во вселенной, чемам не нужно было точное чувство времени, для большинства из них время бежало с бешеной скоростью. Но общение с созданиями этого мира прививало некое псевдочувство времени. Да, вероятно, это Расследователь.

Режиссер обвел взглядом серебристые стены своего офиса-каюты в самом сердце корабля. Длинное узкое помещение, забитое созидательным оборудованием и средствами расслабления, обычно оставалось изолированным от мимолетных беспорядков на планете. Как правило, одна Инвик отваживалась прерывать его, когда он Работал здесь. И она не стала бы делать этого без веских причин. Что-то в посетителе, Келекселе, насторожило ее.

Фраффин вздохнул.

Даже сквозь усовершенствованные барьеры режиссерского корабля, сквозь океанские глубины, в которых он скрывался, Фраффину часто казалось, будто он чувствует прохождение солнца и луны планеты — и приближение неприятностей, которые поджидали наихудшего момента, чтобы навалиться на него.

Перед ним лежал доклад Лутта, Капитана Корабля. Новая операторская группа из трех чемов, многообещающих юнцов, выходила на поверхность со спущенными экранами, позволив туземцам видеть их лица и вызвав массу толков. Дразнить аборигенов было, конечно, старинным развлечением чемов на корабле.

Но сейчас оно выглядело лишним.

«Почему они выбрали именно этот момент?» — подумал Фраффин.

— Мы подкинем этому Келекселю наживку, — сказал он. — Операторскую группу, которая дразнила туземцев. Уволим их и диспетчера, выпустившего операторов без опытного руководителя.

— Они могут начать болтать, — сказала Инвик.

— Они не осмелятся, — ответил он. — В любом случае, объясни, что они наделали, и отошли с рекомендациями на какой-нибудь из новых кораблей. Жаль терять их, но…

Он пожал плечами.

— И это все, что ты собираешься делать? — спросила Инвик.

Фраффин провел ладонью по глазам, почесал левую бровь.

Инвик выразилась совершенно определенно, но он не хотел бросать свою восхитительную маленькую войну. Режиссер вглядывался в сверкающую скорлупку пантовива, и в памяти всплыли еще не померкшие образы насилия. Если он уберет Манипуляторы, туземцы, вероятно, уладят разногласия за столом переговоров. В последнее время они тяготели именно к такому пути разрешения споров.

Режиссер опять подумал о проблемах, ожидающих на столе. Там был и доклад Альбика, Главного постановщика. Вечная жалоба: «Если хотите охватить столько планов одновременно, я должен получить больше гидропланов и платформ, больше операторских групп, больше операторов монтажа… Больше… Больше… Больше…»

Фраффин с тоской вспомнил добрые старые деньки, когда постановщиком работал Бирстала. Тот мог принять самостоятельное решение, когда неоткуда было взять новое оборудование и операторов. Но Бирстала пал жертвой рока бессмертных — скуки. Теперь у него был свой режиссерский корабль с семенем этой планеты и свой мир где-то на задворках вселенной. Ему хватало и собственных проблем.