Гавриил Бирюлин: Море и звезды

Иван Юрьевич Ржеплинский-крупный специалист в области физической химии и член Совета старейшин — жил и работал в большом отдельном коттедже, выстроенном по его собственному проекту в духе старинного палаццо. Ученый имел слабость к памятникам архитектуры прошлого. Павел прошел в кабинет. Хотя стены кабинета и были оклеены теплотворными обоями, тем не менее там был и камин с чугунной решеткой, в котором горели обыкновенные дрова. Сам хозяин сидел перед камином в кресле, поставив перед собой на столик рюмку. Его массивное тело, облаченное в красный халат, еле умещалось в большом кресле. На громадной голове с редкими седыми завитушками кое-как сидела странная шапочка с кистью.

— Садитесь, дорогой, — cказал хозяин, указывая толстым пальцем на стоявшее рядом кресло. — Что, здорово холодно? Ну, и правильно. Люблю. Это Сибирь, а не какая-то там Италия. — И тут же он наполнил рюмки, предложив выпить.

Павлу показалось, что он проглотил огонь, и он поспешил закусить огурцом.

— Из вашего огорода, только посолил сам, — засмеялся Иван Юрьевич. — По бабкиным рецептам.

— Что это я такое выпил? — спросил оторопело Павел, чувствуя, как по всему его телу разливается теплота.

— Водочку, дорогой мой, водочку, о которой вы теперь только в старых романах читаете. Вот что, дорогой друг, — неожиданно посуровел академик. — Как у вас там дела с проектом, м-м-м… Ну, эти плавучие острова…

Павел опустил голову:

— Отвергли…

— Кто? — быстро спросил Иван Юрьевич.

— Я был у Штамма, и он…

— А, Штамм! — обрадовался академик. — Тогда мне все понятно. Понятно… Это уж такой человек. Он всегда и везде видит недостатки, отрицательные качества. так сказать, любой веши. Вот вам пример. Вы знаете, Павел… Как вас по батюшке… Ага, Сергеевич… Так вот, Сергеевич, в течение многих десятилетий тысячи людей, десятки институтов во всем мире бились над проблемой фотосинтеза, то есть над проблемой непосредственного использования солнечной энергии и накопления ее в виде органических соединений. Недавно мы добились крупного успеха. Построены установки, с помощью которых мы теперь в состоянии получить фотосинтетическим способом простые углеродистые соединения. Конечно, это еще не белки и не сахар, но, во тпяком случае, это такое массовое и дешевое, cверхдешевое сырье, из которого легко и просто получить материал… хотя бы для ваших плавучих островов.

— Но Штамм сказал, что это опасно, потому что можно обезуглеродить атмосферу, а тогда она будет терять много тепла через излучение. Ну, и как бы не наступило оледенение нашей планеты, понятно?

И довольный Иван Юрьевич расхохотался.

— Вот в прошлом, — продолжал он, — таких людей, как наш Штамм, называли перестраховщиками. К счастью, ваш проект прочел не только Штамм, но прочитали и многие другие, в том числе и я. Мне все в нем показалось замечательным. Да и другие, насколько мне известно, дали положительный отзыв. А вот Штамм увидел лишь недостатки вашего проекта. Но эти недостатки не столь велики, чтобы из-за них отклонять проект. Над ним лишь надо еще поработать и сделать достойным осуществления. Нужно начинать действовать без промедления, а как действовать, это вы должны мне сейчас подсказать.

Павел был обрадован и приятно поражен. Вот как, оказывается, обстоит дело! Вспомнив о возражениях Штамма, он несмело сказал:

— Вероятно, нужно начинать с эгасперимента…

— Вот именно, — прогудел Иван Юрьевич, — вот именно, эксперимент — это ноги науки и практики. Так вот, относительно материалов, из которых мы будем создавать острова, мы побеспокоимся сами. А пока свяжитесь с Институтом океанологии во Владивостоке и побеседуйте с сотрудниками о возможных и наиболее перспективных формах исследований.

Домой Павел возвращался окрыленный, полный новых замыслов.

Дома Павла ждал сюрприз. На диване сидела Герда и читала книжку. Посредине комнаты лежало пять или шесть чемоданов. Увидев Павла, Герда вскочила и прыгнула к нему, как прыгают в воду. Павел подхватил ее.

— Итак, жизнь идет вперед, — закричала Герда, — я приехала к тебе навсегда. — Потом она быстро открыла чемодан, достала бутылку шампанского, и они подняли бокалы за искусство, науку и любовь. Тут же Герда с таинстаенным видом сказала, что им нет смысла перебираться в коттедж. Пока можно пожить и в отеле. Павел был согласен. Ему нравилось вcе, что нравилось ей.

Первый месяц их совместной жизни прошёл, как им показалось, быстро. Часто они с утра забирались в плавательный бассейн или шли на искусственный каток (известно, что в Сибири в большие морозы на открытых катках кататься не разрешается), совершали прогулки на вертолете.