Гавриил Бирюлин - Море и звезды

Она прочитала следующее: «В цехах № 7 и № 23 в 16.00 смена изделий, промывка линий; уменьшая время промывки на 7 минут, можно изготовить все детали внепланового изделия».

— Ну как, товарищи, идем на это? — спросила женщина.

— Да, можно, — отозвался кто-то, — эти линии мало загрязнены.

Вопрос был решен.

— А скажите, кто эта женщина? — cпросил Ли.

— Это координатор, примерно соответствует главному инженеру в прошлом.

Вскоре совещание кончилось, все разошлись. Гостей повели осматривать цех № 7. Цех представлял собой колоссальное крытое помещение, машины размещались на трех горизонтах, так что весь объем помещения оказывался занят ими. Поскольку в цехе был полумрак, то вся эта маоса машин казалась каким-то единым громадным спрутом, все время беззвучно вздрагивающим.

В разных местах этого металлического гиганта то и дело вспыхивали огоньки, лучики и иногда появлялось яркое зарево. Гости и хозяева стояли на небольшой площадке, куда выходил пульт счетно-решающего устройства цеха.

— Как же вы подходите к машинам? — спросил Ли. — Я не вижу в этом цехе места для человека.

Иванов улыбнулся.

— Там мы никогда не бываем, там нам делать нечего. Присмотритесь внимательно, вот эти верхние машины, ползущие вдоль цеха по рельсам, — суть изделия; иногда они соединяются с машинами среднего слоя-там расположены обрабатывающие механизмы.

— Станки? — попытался уточнить Павел.

— Да, они несут функцию станков и прессов, но минутку, нижний слой машин-это кибернетические братья наполнительных машин среднего слоя, их задачи-ремонт и переналадка своих верхних половин. Если какая-либо деталь в машине среднего слоя достигла определенной степени износа, возникает световой сигнал. Кибернетический наладчик моментально меняет деталь, а эта машина, — Иванов показал на пульт, выходящий на площадку, — меняет темп работы линии так, чтобы ремонт машины не мог вызвать хаоса.

Теперь, я думаю, вы понимаете, что делать человеку в этом цехе действительно нечего. Впрочем, к нижним машинам у нас подходы есть, но мы редко бываем там, наладчики мало работают и почти не изнашиваются.

— Непонятно одно, — сказал Павел, — почему так тихо в цехе, только какое-то шуршание и жужжание.

— Все очень просто, на нашем заводе сверление, штамповка, ковка, сваривание деталей, шлифовка уже давно производятся только светом.

— Как? Свегом? — переспросил. Ли.

— Да, светом. Дело в том, что почти в каждой машине среднего слоя вмонтировав мощный квантовый генератор, формирующий световой луч или группу лучей, в которых развивается несколько миллионов атмосфер давления. Понятно, что этими лучами можно делать все с любыми материалами. Все эти процессы, конечно, происходят в кожухах-если бы их не было, то мы сейчас уже ослепли бы.

Ли и Павел покинули завод несколько ошеломленные.

— Замечательно! — воскликнул Ли. — Несколько десятков лет назад вместо одного такого завода надо было иметь пятьдесят!

Павел кивнул.

— Знаешь, Ли, я сегодня понял: то, что мы сделали-только начало, главное впереди, потому что можем мы во сто крат больше, мы можем все!

Вечером Павел говорил по видеофону с Дженни.

Она улыбалась ему и говорила:

— Знаете, Павел Сергеевич, я просто тоскую о вас. Па говорит, что если подобное случается с человеком, то дело обстоит неважно. Прошу вас-приезжайте скорее.

Павел ответил, что он также скучает и целует ее.

Тут Дженни прервала его довольно наивным восклицанием: «Правда?!» Павел сказал, что, конечно, правда и пусть она, Дженни, не скучает, ждет его и Ли и все будет хорошо.

Продолжая улыбаться, хотя разговор был уже окончен, Павел взялся за почту. С некоторым удивлением он обнаружил среди других письмо от Тани.

Включив магнитофон, он услышал;

«Дорогой Павел! Ты не находишь, что между нами установились довольно странные отношения?

Ты на меня смотришь, как на хорошего товарища, безотказного помощника в твоем деле, и за это я благодарна тебе. Но я, теперь это можно сказать, любила тебя… Впрочем, я не о том хотела… Я выхожу замуж. Будь счастлив. Таня».

…За ужином Павел передал Ли письмо Тани.

— Что ты на это скажешь?

— Ну, что я скажу-молодец она и только. И не будь я китаец, если этот вылощенный Илья Ильич не узнает теперь, что такое настоящая, хорошая жена. Жаль только, что ее не будет уже на нашем острове.

Павел молчал. Только теперь он понял, какую большую роль в его жизни и работе играла Таня.