Гавриил Бирюлин - Море и звезды

— Скоро мы будем у цели, — доложил Ларсен, проходя между шезлонгами.

— Вот и отлично, — ответил Эбб, — нам пора отдохнуть. Мы спрячемся на этом атолле, который отныне назовем Возмездие. Через год, с помощью наших единомышленников. еще оставшихся в мире, мы вновь начнем действовать и в конце концов восторжествуем. Так хочет бог!

— Ну уж, конечно, — насмешливо сказал Хоросайн, — без бога мы теперь никуда. Он — последняя наша надежда.

— Молчите вы, богохульник, — воскликнул Кокрофт в бешенстве.

Хоросайн вдруг обозлился. Наверняка возникла бы ссора, но в этот момент все заметили весьма странное явление. Воздух вокруг яхты стал струиться. Создавалось такое впечатление, что он наполнен миллионами стеклянных витых палочек и что все они крутятся в разные стороны. Видимость, уменьшалась, над головой небесная синева высветлилась и стала совершенно белой. Вскоре все почувствовали, что лица, руки, одежда стали волглыми, почти мокрыми, и это при страшной жаре. Капитан Ларсен проявил признаки крайнего беспокойства. Oн приказал увеличить моторную скорость допредельной и поднять штормовые паруса.

Все молчала и непрерывно потягивали сода-виски со льдом. Так было легче.

Между, тем небо потемнело, заклубились облака и спустя некоторое время подул какой-то необычный, странный ветер. Он дул то с одной, то с другой стороны. Прекращался так же быстро, как и начинался. Облачность быстро увеличивалась, и уже через два часа в небе громоздились горы облаков. Почти все ушли с пaлубы. Начался дождь. Порывы ветра крепчали, появлялись маленькие, но крутые и злые волны, несущиеся к судну с разные сторон.

Хоросайн остался на палубе и видел, как невдалеке от яхты облака снизились, завихрились вокруг своей оси и как с поверхности океана поднялся чудовищных размеров водяной столб, будто черная извивающаяся змея, потянулся к облакам, слился с ними и превратился в торнадо, начавший дикую пляску среди волн.

Оглянувшись, Харосайм увидел, что таких торнадо уже несколько. Они утолщались, двигаясь один за другим.

Побелевшими от страха и злобы глазами Ларсен смотрел вперед и хриплым голосом командовал:

— Лево руля, так держать! Правее полрумба.

«Флорида» плясала на воде, как взбесившаяся, не послушная седоку лошадь.

Стало трудно дышать. Штормовые паруса лопнули, и обрывки, их унесло в море. Почему-то еще остался бом-кливер. Он да еще мотор удерживали судно на курсе. Одно время над судном показался клочок голубого неба. Ветер стих. Ларсен. вцепившись в поручни, прохрипел, нагнувшись к Хоросайну:

— Мы в центре тайфуна. Здесь спокойно. До атолла осталось совсем пустяки. Спаси нас бог!

«Флорида» была первоклассным судном: хотя вся ее передняя палуба то и дело накрывалась водой, смывшей оттуда почти все, но она держалась. Иногда даже бушприт уходил под воду.

«Флорида» все еще продвигалась вперед, раскачиваясь своими высокими мачтами.

Но вот небо вновь потемнело. Центр тропического циклона ушел в сторону, и озверевшее море вновь набросилось на судно. Ларсен и рулевой привязались к ноктоузу. Хоросайн забился между стальным рундуком, в котором хранилось оружие, и переборкой ютовой надстройки.

На мгновение яхта оказывалась над океаном. Весь поседевший, он бесновался. Судно вместе с ревущим гребнем воды скатывалось вниз, в темное водяное ушелье. Только мачты еще возвышались над соседними седыми валами. Плавание на яхте больше походило сейчас на стремительный полет воздушных акробатов.

Хоросайн не считал времени. Ему казалось, что прошла вечность, но в то же время он видел, что капитан и рулевой неустанно работают. Постепенно он привык к своему положению. Однако дышать становилось все труднее.

С каждым разом «Флорида» все медленнее взбиралась на очередной вал, и теперь уже ни на секунду не могла сбросить с себя воду, и, наконец, Хоросайн увидел гребень гигантской волны над своей головой Он инстинктивно влип в свою щель, и в тот Же миг все судно от кормы и до носа заскрежетало, будто дико закричало, раздался подобный выстрелу из пушки удар. Хоросайна вдавило глубже в его убежище, дышать стало нечем, и Хоросайн потерял сознание.

Когда он пришел в себя и высунул голову, то увидел, что на палубе нет мачт. На остатках такелажа они волочились за судном, калеча его. Присмотревшись получше, Хоросайн увидел, что нет не только мачт, но не было капитана и рулевого. Не было и штурвала. На палубе ничего не было, кроме воды. Вернее, над водой больше не было судна. Океан больше не бил яхту. Он просто играл с ней, качая в своих могучих объятиях. Но это было не последнее испытание. Через час полузабытья Хоросайн почувствовал страшный удар в спину. Мелькнула мысль: «Это мель». И сейчас же воровавшаяся в убежище Хоросайна вода схватила его, как котенка, и бросила в пучину…