Чарльз Шеффилд - Незаконная копия

Почему?

Потому что это всего лишь фаза Б, а проект состоит из четырех фаз.

Первая была посвящена конструкторской проработке, в результате которой были назначены четыре премии за демонстрационный проект фазы Б. Задача второй, над которой сейчас работали четыре концерна, состояла в проверке осуществимости проекта полного преобразования Европы. Настоящие деньги появятся в будущем, на фазах В и Г. ПНС выплатит их одному–единственному концерну, и эта премия зависит, главным образом, от результатов выполнения фазы Б. Следующие фазы требовали доставки пятидесяти астероидов к точкам столкновения с Европой (фаза В), за которой следовали операции по изменению температуры на поверхности луны (фаза Г). Стоимость контракта на третью и четвертую фазы должна составить около 800 миллиардов долларов. Это была та рыбка, которую пытались поймать все концерны, и именно поэтому они столь щедро тратили свои деньги на фазе Б.

К концу программы в целом всю поверхность Европы покроет океан глубиной в сорок километров. И тогда начнется настоящее веселье. Какой–нибудь подрядчик начнет строить там термоядерные электростанции и морские фермы для выращивания первых прокариотических видов бактерий.

Ставки были высокими, и если ПНС добивался, чтобы все выкладывались по полной программе, то он действовал правильно. Его люди все время подбрасывали маленькие сюрпризы, чтобы смоделировать тысячу и один сбой, которые могли произойти на последних фазах проекта.

Пока я сидел и нервничал, моя команда постепенно оживала. Ферми мерил шагами комнату, что всегда служило хорошим признаком, а Вольфганг Паули нетерпеливо стучал по клавишам компьютера. Джон фон Нейманн не шевелился, но так как он делал все расчеты в уме, это ничего не значило.

Я бросил взгляд на часы. Мне пора было уходить.

— Есть идеи? — повторил я.

Фон Нейманн резко рубанул рукой воздух.

— Нам надо сделать выбор, Аль, причем четырьмя или пятью способами.

Остальные закивали.

— Проблема только в эффективности и скорости, — прибавил Ферми. — Я могу дать тебе оценку порядка величины эффектов по всей программе в течение получаса.

— В течение пятнадцати минут. — Паули повысил ставку.

— Нет необходимости соревноваться по этому поводу. — Эти четверо собирались устроить настоящую схватку из–за методов (они всегда так делали), но у меня уже не оставалось времени. Важно было услышать от них, что задача в принципе разрешима. — Вам не надо торопиться. Что бы вы ни решили, с этим придется подождать до моего возвращения. — Я встал. — Том! Эдисон пожал плечами.

— Ты надолго улетаешь, Аль?

— На два дня максимум. Сразу же после процедуры отбора кандидатов отправлюсь назад. — Это было не совсем правдой; когда закончится отбор кандидатов, меня ждут еще другие дела, не имеющие отношения к моей аварийной команде, однако двух дней должно хватить на все.

— Желаю повеселиться! — Эдисон небрежно махнул рукой. — К тому времени, когда ты вернешься, я подготовлю для тебя чертежи.

Что и говорить: эти ребята не всегда оказываются правы, но самоуверенности им не занимать.

— Освободите проход. В сторону!

Охранники пробирались вперед, прокладывая узкий коридор в густой толпе. Тот, который был передо мной, расталкивал людей головой в шлеме, не обращая внимания, кого отбрасывает в сторону.

— Шевелись! — кричал он. — С дороги, с дороги!

Мы спешили. Перед отлетом на верхней палубе царило столпотворение, поэтому мне пришлось для начала до минимума сократить время на пересадках, а потом нас на полчаса задержали на входе в атмосферу. Мы нарушили все ограничения скорости движения в атмосферном секторе, но все равно не смогли наверстать упущенное время. Первый тур отбора кандидатов начнется через несколько секунд, и я должен принимать в нем участие.

Худая женщина в зеленом пальто вцепилась в мою руку, когда мы на мгновение застряли в людской толпе. Лицо ее было серым и мрачным, на шее висел плакат.

— Вы могли бы не торопиться с законом об авторском праве! — Ей приходилось кричать сквозь гомон толпы. — Это ничего вам не стоит, а посмотрите, скольких несчастий вы могли бы избежать! То, чем вы занимаетесь — безнравственно! ЕЩЕ ДЕСЯТЬ ЛЕТ!

Последние слова она уже прокричала, это был лозунг нынешнего года — «Еще десять лет!». Я выдернул руку, так как охранник впереди меня сделал внезапный рывок вперед, и меня понесло вслед за ним. Дискутировать с этой женщиной было бесполезно. Если это безнравственно, то при чем тут лишние десять лет? Если бы каким–то чудом им пообещали еще на десять лет отложить закон о праве на производство копии, что тогда? Я знал ответ. Они попытались бы выторговать у Пан–Национального Союза еще лет пятнадцать или двадцать. Когда откупаешься от кого–нибудь, ответные требования лишь растут. Мне это слишком хорошо известно. Человек никогда не бывает доволен тем, что получает.