Александр Казанцев - К свету (Льды возвращаются - 3)

- У вас есть вкус, сэр! Смотреть, как у нее седеют и вылезают волосы, как сморщивается кожа, сгибается в три погибели спина, отвисает беззубая челюсть... Ха-ха! Это недурно! Зрелище для джентльменов. И дать ей еще зеркало, чтобы любовалась! Однако, простите, сэр, вы еще не умеете как следует мечтать о мести. Дряхлая старуха вместо очаровательной Лиз Морган? Этого мало! Черт возьми, я хотел бы, чтобы одновременно вы стали вновь не только великолепным, но и распутным! Как до "марсианской ночи".

- Паршивая падаль! Я хотел бы проделать над тобой некую операцию коновала, чтобы ты побывал в моей шкуре.

- Зачем так грубо, сэр? У нас есть профессор Леонардо Терми, тот, кто научился читать код наследственности в нуклеиновых кислотах, по которым, как по чертежам, строится наш организм. В комбинациях молекул нуклеиновых кислот записано все, что только есть у нас. Он знает этот язык природы, этот старый золотозубый колдун разгадал ее письмена. Стоит ему только поковырять эти нуклеиновые скрижали, подправить стершиеся буквы и... Ральф Рипплайн снова станет не только великолепным, но и настоящим мужчиной! Тем же способом, ковыряя лазерным лучом в "диспетчерской", задающей программу жизни некой юной и привлекательной особы, он у вас на глазах превратит ее в дряхлую развалину. Недурно?

Ральф сел, тяжело дыша и подозрительно глядя на Малыша:

- Вы говорите сладостные вещи. За них можно платить хоть долларами, хоть распиской кровью. Я буду ваш, как говорили в средневековье.

- Давно устаревшие церемонии, - усмехнулся Малыш. ("Ты уже давно мой", подумал он.) - Но я щедр. Фауст получил еще и Маргариту. Месть только тогда будет полной, если дряхлая Лиз увидит в объятиях великолепного Ральфа не кого-нибудь, а Прекрасную Елену...

Послышался щелчок включенного репродуктора, и голос Амелии почтительно произнес:

- На яхту на геликоптере прибыл лауреат Нобелевской премии профессор Леонардо Терми.

Ральф вскочил:

- Я должен побриться. Что нужно для начала операции?

- О, сущие пустяки, сэр. Уговорить старикашку.

- Можете пообещать ему все что угодно.

- О'кэй, сэр, - сказал Малыш и выбежал на палубу.

Первым человеком, на которого он наткнулся, был гангстер Билл, щелкнувший металлическими пальцами левой руки.

- Где он? - быстро спросил Никсон, не здороваясь.

- В салоне, босс, - прохрипел Билл.

Малыш распахнул двустворчатую зеркальную дверь.

Перед стойкой на высоких табуретах сидели миссис Амелия и Леонардо Терми. Радушная хозяйка угощала гостя коктейлем.

- Я была так очарована вашей женой, мистер Терми. Я не встречала в жизни более приятной и проницательной женщины.

- Я несколько не понимаю, мэм... - сердито бормотал старый ученый. - Меня отвлекли...

- Ах, не делайте того, профессор, что смогут сделать и другие. В ваших руках жизнь и смерть миллионов. Вы, говорят, умеете читать книгу, по которой строит людей природа. Вам известна каждая строчка.

- Хэлло, старина! - окликнул Леонардо Терми вошедший Джордж Никсон.

Профессор оглянулся и нахмурился.

- Оставь нас одних, дорогая, - сказал мистер Никсон. - Нам нужно обсудить с Леонардом устройство здесь его лаборатории.

- Здесь? Вы с ума сошли? - Эти последние слова старого профессора услышала Амелия, плотно закрывая за собой дверь.

Она стояла на ветру, задерживая дыхание. Ей было очень интересно, чем кончится разговор в салоне. На корме, прислонясь к реллингам, стоял гориллообразный Билл. Амелия не узнала в нем одного из тех гангстеров, которые когда-то похищали ее. Слишком много времени прошло!..

Расхаживая по палубе, она пожалела, что не взяла темные очки. Эти ужасные льды, покрытые сверкающим снегом, могут ослепить... И глаза щурятся. От этого появляется много лишних морщинок у глаз.

Джордж Никсон вышел из салона, зло захлопнув за собой дверь.

Амелия бросилась к нему.

- Он объявил голодовку!.. - сказал мистер Джордж Никсон и, повернувшись спиной, побрел по палубе.

Где-то близко раздался гневный рокот. На глазах у испуганной Амелии поднялся зубчатый горб льда. Что-то захрустело под палубой.

Это ломались шпангоуты. Ледяной вал дошел до яхты.

Амелия, вся в слезах, бессильно опустилась в шезлонг.

Глава третья

ВЕЛИКОЕ КОРОТКОЕ ЗАМЫКАНИЕ

Пещера Росова, гигантская полость в глубине Кавказского хребта, открытая в апреле, к концу июля преобразилась. После совместного доклада Овесяна и Бурова, сделанного правительству, здесь за считанные недели был создан гигантский подземный научно-исследовательский институт.