Гарри Гаррисон - Стоунхендж

В своей новой круглой плетеной хижине снаружи вала Эсон надевал панцирь, блестящий и полированный. Пока он завязывал кожаные шнурки, яркая штука заинтересовала лежавшего на полу младенца, тот довольно загукал. Эсон ногой пододвинул к нему щит, чтобы крошечные руки могли потрогать блестящую поверхность.

- Бык-вождь Маклорби допоздна проговорил с друидом Немедом. - проговорила Найкери. - Я не видела этого, но женщины передали.

- Разговоры жен мне не интересны.

- Еще как интересны: Немед постоянно говорит с людьми из рода Уалы и читает знаки для них.

- Бык-вождь мертв и более не опасен мне.

- Но живые всегда опасны, тем более если они спрашивают совета у мертвых.

- Я не боюсь ни живых, ни мертвых, ни быков-вождей, ни друидов. У меня есть зуб, опасный для каждого, - и Эсон хлопнул по мечу.

- Но лучше и проще знать все заранее. Ты стал здесь быком-вождем вместо человека из рода Уалы. Они не забудут, что прежде были высокими, а теперь стали ничем.

Водрузив шлем на голову, Эсон вышел, не потрудившись ответить. Младенец завопил, когда отец забрал яркий щит. Найкери подняла дитя и прижала к себе.

Остальные быки-вожди уже сидели у хенджей. Когда появился Эсон, от костров принесли мясо. Он должен сделать первый надрез, взять долю самого сильного, тогда и начнется пир. До ноздрей его донесся дивный запах: огромную тушу свиньи, дымящуюся и истекающую жиром, поместили на козлы. Ее поймали этим летом и обильно кормили, пока она не стала похожа на толстый древесный ствол. Поросят ее давно уже съели, теперь пришел черед и дородной мамаши. Эсон извлек кинжал и пальцем попробовал острие.

- Я - Маклорби, - поднявшись, провозгласил бык-вождь самой северной тевты. - Чтобы прийти на этот пир, я прошел сотню миль и еще сотню. Со мной пришла сотня мужей. Над дверью моей прибито столько голов, что не счесть и ста воинам. Сотню воинов сразил я в битве: я первым разрежу мясо.

После этих слов упало молчание. Маклорби провел рукой по усам и ударил себя в грудь... невысокий, но крепкий, мышцы бугристой корой вздымались на его теле. Руки у него были толще, чем ноги у многих. Он был знаменитый воин, и теперь вызывал Эсона на бой возле собственного очага. Найкери была права - вот и повод для беспокойства. Эсон оглядел безмолвные лица и понял, что от поединка нельзя отказаться. Он не хотел крови, но если так - Маклорби придется умереть.

- Мясо режу я, - Эсон поднял кинжал. Маклорби в первый раз поглядел на него.

- Я - Маклорби, мужи трепещут, слыша мое имя. На ночь я подкладываю себе под колено голову вождя-быка. Сегодня я усну, положив ногу на голову Эсона.

Вызов был сделан. И оставив кинжал, Эсон извлек меч из ножен. Не отводя глаз от Эсона, Маклорби указал на хендж за собой.

- Вот мое золото, оно висит на хендже, чтобы каждый мог видеть его. Я брал в боях шлемы и панцири - вот они, пусть все видят. Я бился с морскими людьми и отбирал у них оружие. Я бился, как положено йернию: волосяная перевязь через плечо, на шее кинжал и гривна, в руке топор, грудь - открыта, и ноги босы, и волосы на лице моем белы, как подобает йернию. Так мы воюем. Так бьется бык-вождь йерниев. Мы - йернии.

Воины тевты Маклорби отвечали громкими воплями одобрения, хлопали себя по ляжкам. Кое-кто в кругу поступил так же, другие же бормотали и оглядывались.

Эсон ощутил, как кожу тронул невольный озноб. Поздно - ничего не сделаешь. Теперь он все понял. У него есть враги в дане, и они хорошо продумали свой план. Эсон еще не пришел в силу после ранения, а сильнее Маклорби среди йерниев не было никого. В броне и с мечом Эсон победил бы любого. Но сейчас он обрек себя на поражение. Он стал быком-вождем йерниев и, принимая вызов, должен биться как положено йернию, и никак иначе. А они сражались нагими лишь с волосяным поясом на чреслах, без брони, взятой в бою у микенцев. И если он хочет остаться быком-вождем своей тевты, придется биться без панциря. Нет другого выхода, если хочешь стать царем йерниев. Герой наг. Враги хорошо все продумали. Эти мысли мгновенно пролетели в его голове, и Эсон понял, как надлежит поступить. Нельзя отговариваться раной - вождь-бык всегда могуч. Нет отговорок, нет возможности отказаться от поединка.

- Маклорби прибежал к моему порогу и затявкал, как собака в жару, проговорил Эсон, - Маклорби хочет усесться у моего очага и резать первым мое мясо по праву сильного. Я скажу всем, что будет с Маклорби. Он не будет впредь есть, ему более не суждено пить - потому что я убью его и ножом отрежу голову, чтобы сегодня ночью положить ее под колено.