Александр Казанцев - Мост дружбы

Говорят, что после усталости снов не видишь. Андрюша не мог бы сказать, что видел сон. Это не был сон с видениями и событиями. Может быть, это мысль продолжала работать и во сне… Он видел бак почти наяву или думал о нем… Но плавучий бак почему-то походил на знакомую ему с зимних дней трубу, которая тянется в глубине пруда и напоминает туннель, если в нее забраться…

Андрюша проснулся отдохнувшим и, главное, с таким чувством, будто он сделал какое-то важное открытие. Он сел и оглянулся. Солнце садилось, и тень от горы протянулась до половины пруда. Казалось, что в пруду две воды: одна — темная, другая — светлая.

Рядом, раскинув руки, спал Дениска, крупный для своих лет парень, с квадратным лицом и светлыми, коротко остриженными волосами.

Андрюша задумался. «А что, если это вовсе не пруд, а море?.. А на другом, темном берегу — Америка! Американцы ведь интересные люди. Вот если бы еще они не грозились ядерными ракетами! Построить бы мост на ту сторону пруда… К американцам, что ли? А вот здорово было бы, если бы к ним взаправду мост можно было построить! Надо инженером стать… и научиться изобретать, как Степан и Денисюк… Денисюк сначала был матросом, плавал по морям. Значит, и мне тоже надо стать матросом, поплавать по морям… И потом учиться на инженера!..»

Андрюша окончательно проснулся, вскочил, расправил плечи, глубоко вдохнул воздух. Хотелось крикнуть во всю силу легких, хотелось сделать что-нибудь необыкновенное, сдвинуть эту скалу, что ли!.. Хотелось жить, что-то придумывать, открывать!.. Новая сила рвалась из него, и он крикнул звонко, весело, задорно, крикнул, чтобы услышали его на том берегу, чтобы отозвался его голос в горах.

И эхо ответило ему сотнями голосов, ликующим гулом гор.

Андрюша, пораженный, взволнованный, слушал разбуженные им раскаты.

Не было большего горя на свете, чем у Ани Седых.

Едва перешла она в десятый класс, как потеряла самое дорогое, самое близкое существо, горячо любимую маму.

Все произошло так неожиданно. Милая, заботливая, хлопотливая мама, всегда так прихорашивавшаяся перед зеркалом прежде, чем идти в школу, терпеливо-спокойная, никогда не сердившаяся, ласковая мама весной вдруг слегла, когда муж ее, знаменитый полярный капитан Иван Семенович Седых готовился к навигации. Пришлось ему отложить свой отлет в Архангельск.

У мамы оказался рак! Ей ничего не сказали, знали об этом только Иван Семенович да Аня, которой отец нашел нужным сказать об их несчастье.

Аня никогда не думала, что эта страшная болезнь может развиваться с такой непостижимой быстротой. И в те дни, когда Аня всю себя отдавала уходу за мамой, хоть и переходила из девятого класса в десятой, мамы не стало.

Иван Семенович, как никто другой, понимал состояние дочери. Огромный, обычно шутливо-грубоватый, шумный, он стал тихим, удрученным, неумело заботливым, видя страдания девочки. На кладбище, стоя рядом с подругой жены, директором школы, где и жена работала, и Аня училась, он, перекинувшись с директрисой словами и получив ее одобрение, принял решение взять Аню с собой в полярный рейс на корабле «Дежнев». Новые впечатления от плавания излечат бедняжку, маму все равно не вернуть, а жить надо.

Так и получилось, что в капитанской каюте, вернее в салоне, примыкавшем к ней, оказалась Аня, дочь капитана Седых.

В былое время пройти кораблю за одну навигацию по всему Северному морскому пути считалось редкой удачей. Но после сооружения ледяного мола в полярных морях и подогрева остывшего течения Гольфстрим в Карском море термоядерной установкой «Подводное солнце» «Дежнев» несколько раз прошел отгороженную от полярных льдов незамерзающую полынью из конца в конец вдоль сибирских берегов, трижды побывал и на острове Диксон, в бухте Тихой, и на Чукотке, и на многих полярных станциях.

Повидала Аня Север с его незаходящим солнцем, а потом удивительными, неисчезающими нежными ночными зорями, ледяными полями, сдерживаемыми тоже ледяной, но искусственной стеной, поднимающейся над уровнем воды с самого дна; познакомилась с полярниками, людьми особого склада, вселяющими бодрость и веру в жизнь, готовыми к преодолению любых трудностей, кому ни бури, ни морозы нипочем.