Александр Казанцев - SOS (Льды возвращаются - 2)

Лиз, вперив в злополучного супруга сверлящий взгляд, заявила, что повод есть... и пусть мистер Ральф Рипплайн попробует его опровергнуть.

Ральф Рипплайн улыбнулся и пожал плечами.

Она сказала, что не желает быть женой евнуха турецкого султана или кастрата папского двора.

Супруг побледнел. Все ахнули: Рипплайн не мужчина?

- Расскажите-ка о загадочном ранении в "марсианскую ночь" в Ньюарке! крикнула Лиз.

Ральф молчал. Мог или не мог он опровергнуть свою разгневанную супругу? Или боялся новых разоблачений?

Так или иначе повод был найден, а причина... Не будем ее касаться!.. За деньги можно сделать все. Я еще раз немного помог Лиз хлопотами, и развод был тут же оформлен.

Сквозь изнемогающую от сенсации толпу великосветских зевак ко мне протиснулся босс, мистер Джордж Никсон.

- Всегда считал, парень, что в вашей голове работает хороший фордовский мотор, - шепнул он, вцепившись в мой локоть клешней.

- У меня не "форд", а "кадиллак", - огрызнулся я.

- Неважно, что у вас, важно, что у меня. А я хочу приобрести ваш фордовский мотор вместе с вашей головой.

- Прикажете отрезать и подать под соусом? - осведомился я, словно обладал пухлым текущим счетом в банке.

Он усмехнулся:

- Нет, она нужна мне на вашей шее вместе с воротничком и туловищем на длинных ногах. Зайдите утром, есть бизнес.

И он сунул мне в руку чек.

Когда только он успел его выписать!..

Бизнес есть бизнес! У меня не было миллионов мисс Лиз Морган, снова получившей свое девичье имя.

У босса всегда был размах в работе. Он возобновлял выпуск газет и поручил мне завещание астронома.

На беду тяжело заболел Том. Грипп в своей новой, не поддающейся лечению форме вечно приходит после каких-нибудь бед и несет беду еще большую... Скопление безработных, беспросветность и голодные походы - все это способствовало появлению новой эпидемии. Люди валились как кегли после удачного удара и умирали как мухи поздней осенью.

Том схватил проклятую заразу, глазея на дурацкий свадебный кортеж. Не помогали ни антибиотики, ни патентованные средства... Мальчику было худо. Он лежал на моей постели в спальне, исхудавший, совсем маленький, какой-то сморщенный, и покорно смотрел провалившимися взрослыми глазами...

Сердце у меня разрывалось. Я рассказывал ему сказки и... даже про завещание астронома Минуэлла.

Отец зашел посидеть около больного.

- Никогда не принимал всерьез звездочетов, - глубокомысленно сказал он. Может быть, морякам и надо знать расположение звезд, да и то лишь самых крупных, которые видны простым глазом. Я человек практический. Выращиваю кукурузу. Другой делает автомобили, третий должен лечить вот таких мальчуганов... Зачем нам далекие звезды?

- Нужно же знать, отчего они горят, - сказал я, сдерживаясь. - Мистер Минуэлл занимался нашим Солнцем.

- Делать ему было нечего, - проворчал старик. - Что оно? Погаснет, что ли?

- Нет, дедушка, - вмешался Том, двигая спекшимися губами. - Солнце не погаснет, оно разгорится, станет белым карликом...

- А-а, сказки про белого карлика...

Отец поднялся, чтобы уйти, но остался.

А я рассказывал мальчику, что звезды проходят фазы развития и могут превращаться в белых карликов, когда их вещество так сжимается, что квадратный дюйм его будет весить больше любого небоскреба.

Старик крякнул, махнул рукой, но так и не ушел. Он, конечно, не понял, что сжавшееся вещество звезды представляет собой лишь ядра атомов, утративших оболочку, слипшихся в одно исполинское ядро какого-то немыслимого космического элемента.

- И когда Солнце сожмется в белый карлик, - продолжал я, - то так ярко вспыхнет, что сожжет все живое в околосолнечном пространстве.

- Постой, постой! - забеспокоился старый фермер. - А Земля как же? Что же у нас, засуха, что ли, будет?

- Если б засуха! - усмехнулся я. - Я пишу сейчас очерк, посвященный завещанию Минуэлла, и назвал его "Тысяча один градус по Фаренгейту".

Старик свистнул.

- Я понимаю: тысяча один градус, тысяча одна ночь... Сказки для больного... А читатели вашей газеты тоже больные? - строго спросил он.

- Это же не сказка, отец! Это открытие ученых.

- Веселенькое открытие. Будь моя воля, я ввел бы средневековый костер как высшую премию за такие открытия ученых.

Я покосился на старика. Поистине устами простаков глаголет истина! Вчера ядерный взрыв, сегодня - антиядерный, завтра - "сковородка белого карлика"...

- После нас - хоть потоп, после нас - хоть космическое пекло. Не так ли сказал бы теперь веселый французский король?