Александр Казанцев - Тревоги ледяного грота (Купол Надежды - 3)

- Ткачихи и вы! Что же заставило вас забросить настоящий мужской труд и заняться таким дамским делом?

- Занимался я многими делами. На ринге выступал. Рука тяжелая, но медлителен, проворства нет. На Чикагскую бойню не хотел идти. Животных жалко. Я всех бездомных собак подбирал. Но нужда заставила. Бизнес есть бизнес.

- Ох уж этот бизнес! - вздохнул Стилл. - Ради него станешь хоть отцом ядерных боеголовок, хоть чикагским тореадором.

- О нет, сэр! Тореадор - это совсем другое. Я бил молотом в темя. Валил с одного удара. Чикагские бойни, сэр! На одной только фирме "Армор" 220 быков в час. И еще 200 телят, 1200 свиней. А есть еще компании "Свифт", "Вильсон", "Кадэхи". Реки черной крови. Ее приходили пить любители. Можете представить?

- Фи! - поморщился профессор.

- И не только пить. Приходили нарядные леди с сынишками. Приучали к виду крови, к убийству. К "правде жизни", как это у них называется. А я долго не мог привыкнуть к висящим на крюках, разделанным уже тушам, у которых судорожно подергивались мышцы. А эти ребятишки с мамашами смотрели хоть бы что!

- Заботливые мамаши! - отозвался Стилл. - В воспитании, агрессивных сыночков им, кроме Чикагских боен, помогают еще телевидение и кино. Сотни трупов за сеанс. Вам и за неделю не повалить столько скота.

- Я бил молодецки, джентльмены, молотом. Глушил с одного удара в темя. Говорят, рука у меня тяжелая. Меня зовут Билл.

- А нас профессор О'Скара и доктор Стилл.

- Вот только вышвырнули меня с боен, как прежде отца, у которого рука ослабла. На мое место машину поставили. Теперь она бьет быков в темя. Только думаю, что частенько промахивается. Тут глаз человечий нужен и жалость к животным, чтоб не мучились.

- Зато здесь никто не мучается. Верно, Билл?

- Что верно, то верно.

- Так неужели вы на станках мясо ткете?

- А то как же? Вы когда-нибудь резали мясо вдоль волокна? Непременно поперек. В мясе, чтобы его по-настоящему почувствовать, первым делом волокно нужно. Вот и ткем его из белковой нити. А вкус и запах ему потом подберут: хочешь, под баранину, хочешь, под свинину причешут. Но живые мышцы на мертвых тушах здесь не дергаются.

- Спасибо, Билл. Нам было интересно побеседовать с вами.

- О'кэй, сэр! А вы приехали научиться здесь нашему делу или как?

Ученые переглянулись и ничего не ответили.

- Никогда не думал, что в разделанной туше могут сокращаться мышцы, сказал доктор Стилл, когда они с профессором О'Скара догоняли членов комиссии уже в другом цехе.

- Да, этот Билл - чистая душа. Он, сам того не замечая, заставляет задуматься, - отозвался профессор О'Скара. - В чем же больший грех перед господом богом? В том, что хладнокровные матери-ханжи показывают детям, как убивают скот, или в том, что люди вообще создали скотобойни?

Доктор Стилл промолчал. Ему неясно было: почему до сих пор у них, представителей человеческой элиты, не возникало таких мыслей? Или они становятся другими? Может быть, и на собственную деятельность надо посмотреть с иной стороны?

Глава восьмая

ЗАСЕДАНИЕ ПЕРЕНОСИТСЯ

- Прошу простить меня, уважаемые члены комиссии, - сказал академик Анисимов, покидая Хрустальный зал Директората после проведенной здесь представителями ООН дегустации искусственной пищи. - Я не хотел бы влиять на принимаемое вами решение. Не рассматривайте мой уход как плохое наше гостеприимство.

- О'кэй! - отозвался Броккенбергер. - Обойдемся.

И как только последний из работников Города-лаборатории вышел вслед за Анисимовым, Броккенбергер открыл прения.

В числе двадцати членов комиссии были и представители голодающих стран, где сельское хозяйство не справлялось с производством продуктов питания для растущего населения. Все они в один голос настаивали на скорейшей передаче опыта Города-лаборатории нуждающимся регионам.

В ледяных стенах зала отражались огни люстр, огромный, уставленный яствами стол и члены комиссии за ним. В их числе немало темнокожих. Они оказались ярыми сторонниками искусственной пищи, видя в ней залог более счастливого будущего для своих народов.

Европейцы выступали сдержаннее, но допускали, что прогнозировать грядущее надо на основе созданного уже сегодня. Говорили даже, что "завтра это осознанное сегодня"!

- Впрочем, - признавались некоторые из них, - у многих европейцев есть неодолимое предубеждение против искусственной пищи. Возможно, что оно рождено сытостью и незнакомством с голодом. Ведь общеизвестны упреки европейцам, что они едят больше, чем требуется их организмам, даже во вред себе. Кстати, это можно отнести к процветающим странам, благоденствие которых отнюдь не связано с искусственной пищей.