Джеймс Кейбелл - Domnei (Сказания о Мануэле - 4)

- Вы говорите о малом, я же говорю о большом. Любовь поддерживается не только приятной пищей, и ей служат не только люди, одетые в атлас.

- Тогда выслушайте неприкрытую правду! Бесспорно, я поклялся, что люблю вас. Но, сударыня, я слишком опытен в таких делах, как любовь, поскольку редко встречал женщин, которые тем или иным способом не могли завоевать мое сердце. И я признаюсь сейчас, что только вы одна не могли его взволновать. Единственной моей целью было посредством лести выманить у вас коня, а между делом развлечься, милая негодница! Вот и все... Клянусь вам, это все, все, все... - Перион зарыдал, и казалось, он находится при смерти. - Я забавлялся вами. Я отвратительнейшим образом вас надул.

Мелицента ждала окончания этой странной речи, и спокойный ее взгляд, казалось, проникал до самых глубин его сердца и оценивал все, о чем когда-либо думал Перион, к чему стремился он с первого, дня жизни. Эта женщина казалась Периону настолько прекрасной, что в сострадательности к человеческому безрассудству превосходила самых добрых ангелов.

- Да, - сказал Перион. - Я пытался вам солгать. Но даже в этом меня постигла неудача.

Она сказала с чудесной улыбкой:

- Определенно, никогда в мире не было таких сумасшедших, как мы. Я должна ухаживать за вами, будто вы - девушка. А вы отказываете мне и так страдаете, что мне страшно смотреть на вас. Говорят, что вы ничем не лучше любого разбойника с большой дороги; вы сами признались, что вы - вор, а я не верю ни одному из обвинителей. Перион де ла Форэ, - сказала Мелицента, и сочинителям баллад никогда не удавалось описать, каким тоном она это произнесла, - я знаю, что если вы и барахтались в бесчестье, то не чаще чем архангел воровал белье с веревки. Я не гадаю! Поскольку пробил мой час, я знаю! И ничто не посмеет теперь встать между нами...

- Нет... и даже будь все так, как вы полагаете без всяких на то оснований, существует, по крайней мере, слабоумный спотыкающийся плут, который все это смеет делать. Он говорит: "Что в этом грязном мире всего дороже и святее?.. Конечно, это благоденствие госпожи Мелиценты. Тогда позволь мне его хранить, потому что мне было доверено множество бесценных вещей - юность, сила, честь, чистая совесть и детская вера и многое другое - и никто из живущих на свете не промотал их. так легко, как я. Так что вперед! Доверь мне, мой двойник, мой стыдливый и робкий товарищ, добыть и промотать самую главную драгоценность этого мира". Вот так он хихикает и подталкивает меня, этот мошенник, что делит со мной мои малейшие способности, - самый жалкий и подлый негодяй! В былые времена он умудрялся сводить концы с концами, практикуя такие вещи, какие ваше незапятнанное воображение вряд ли может представить. Пока я не встретил вас, я терпел его. Но вы показали, какое это чудовище. Чудовище! Ходячая куча грязи, которую не примет даже Ад!

Стеная, Перион отвернулся от нее и, рухнув в кресло, закрыл глаза, как будто увидел эту мерзость во плоти.

Девушка опустилась на колени рядом с ним.

- Дорогой мой, мой дорогой! Убей ради меня этого другого Периона Лесного.

На что Перион расхохотался, но смех его был не слишком весел.

- В обычае у женщин посылать мужчин на такие подвиги, которые и сам двужильный царь языческих времен Геракл не смог бы совершить. Несмотря на всю мою внешнюю силу, внутри я слаб. Ловкости и умения других мужчин я не боюсь, поскольку не встречал более грозного врага, нежели я сам. Но тот же самый полночный головорез давным-давно выбил меня из седла. Я довольный собой барахтался в трясине, пока не появились вы... Прелестнейшая на свете, зачем вам было нужно меня тревожить? Я хочу сегодня стать таким же чистым, как вы; может быть, я таким никогда не стану. Мною владеют дьяволы, я полон всяческих пороков, у меня не хватает силы, а может быть, воли, вырваться из трясины. Я всегда предавал власть как человека, так и бога, чтобы избежать даже минутного неудобства! И сейчас я не могу поклясться, что в итоге не предам и вас! И пусть хохочет Сатана, и пусть его смех исполнен жалости, потому что он да я знаем причины, почему я не обещаю верности кому бы то ни было! Госпожа Мелицента! - воскликнул Перион. - Вы предлагаете мне такой дар, который и император не смог бы принять без благоговейной благодарности. Я отказываюсь от него. - Он нежно поднял ее с колен. - А теперь, ради Бога, уходите, сударыня, и оставьте этого мота вместе с тем, что у него еще осталось.

- Вы очень храбрый, но в то же время очень глупый человек, который предпочитает встречать трудности лицом к лицу. Для любого мужчины это мучительно; для женщины же, которая его любит, просто невыносимо.