Array Журнал «Полдень XXI век»: Полдень XXI век, 2010 №11

Их беседа была прервана появлением генерал-губернаторского адъютанта Мартынова.

— Что такое? — Сергея Александровича встревожило необычайно серьезное и невеселое лицо любимца.

— Сергей Александрович, только что доставлено из Москвы, — адъютант протянул депешу, — в Абастумани скончался Великий князь Георгий Александрович.

— Когда? Как? — генерал-губернатор вскочил на ноги.

— Позавчера, сообщили о смерти от чахотки.

— Ну почему, почему сейчас! Мария Федоровна, у нее были определенные планы относительно Николая и Георгия… Сергей Васильевич, сведения наших гостей относительно слабости Ники во время будущего мятежа должны были существенно повлиять на принятие решения вдовой моего брата. И уж тем более то, что они сообщили об Аликс… ведь половина его решений — это ее решения… Не стойте, немедленно телеграфируйте в Петербург о том, что через два дня я приеду, — Сергей Александрович махнул на адъютанта рукой, — ступайте немедленно. Что же делать?!

— Есть и Великий князь Михаил, — подсказал Зубатов, — теперь Ее Величество вдовствующая императрица будет решительнее действовать в пользу младшего сына.

— Мише уже двадцать один год, вы правы, вы правы. Когда пять лет назад Николай сел на престол, Мария Федоровна взяла с него слово, что он впоследствии уступит его брату, но Аликс… Да, вы решительно правы. Конечно, отношение Марии Федоровны ко мне нельзя назвать идеальным, однако теперь все переменится… Готовьтесь выехать со мною и нашими гостями в Петербург, за два дня необходимо все подготовить. Сейчас я извещу Эллу, а вы отправляйтесь к нашим гостям, им предстоит весьма важное дело…

— Не, ты название станции видел, а? Петровско-Разумовская, прикинь!

— Во, блин, прикол! Так это мы еще внутри МКАДа?

— Какого МКАДа, дурак, его еще нету. Анжи, помнишь мы весной в Тимирязевку ездили, к тебе какой-то старый дед-художник клеился, позировать предлагал?

— Господа, господа, пройдемте в вагон! — капитан Шилов явно нервничал. То, что задумывалось как спокойная поездка на подмосковную станцию, где будет ждать вагон, который затем вместе с салон-вагоном генерал-губернатора прицепят к вечернему поезду — спокойно, аккуратно, без привлечения внимания, — начинало превращаться в ярмарочный балаган с Петрушкой. Разве можно полагать не привлекающей излишнего внимания группу молодых людей, шумно жестикулирующих и смеющихся невесть над чем? Добро хоть заранее предупрежденные дежурный по станции и жандарм старательно отворачивались от шумной компании, но как быть с дачниками, традиционно вышедшими к поезду, да с парой молодых приказчиков, явно заинтересовавшихся барышнями, весело хохочущими вместе с молодыми людьми? В очередной раз повторив про себя мучивший его вопрос — зачем же он согласился быть опекуном, — Шилов стал уже буквально подталкивать всех к вагону. Никогда, никогда, повторял он про себя, не согласился бы я на особое поручение Зубатова. Отставка без пенсии — и то была бы меньшим наказанием…

— Пройдемте же в вагон, господа!..

— А ничего так вагончик, диваны мягкие. А снаружи 26 — сарай-сараем.

— Только я сразу говорю — на вторую полку не полезу!

Шилов глубоко вздохнул. Чуяло его сердце, что и в вагоне не будет ему успокоения, зря он тешил себя надеждой хоть на десяток-полтора часов относительного спокойствия.

— В первом купе, оно же купе проводника, уже сложены ваши вещи, — начал объяснять он, стараясь не обращать внимания на ломоту в висках. — Вы, Светлана, а также Аня и Катя, займете второе и третье купе. Затем разместимся мы с Надеждой Васильевной. Оставшиеся два купе займут Алексей, Игорь и Николай. Туалетная комната находится у купе проводника, уборная — в другом конце вагона…

— У туалета я спать не буду!

Шилов еще раз глубоко вздохнул в свои пшеничные усы. «Помяни, Господи, царя Давида и всю кротость его…»

— В туалетной комнате находятся только умывальник и принадлежности для умывания. Э-г-хм… все остальное — в уборной, как оно и должно быть. Давайте все пройдем по своим купе, там гораздо удобнее, чем в коридоре.

— Ну ладно, — с вызовом сказала Светочка Волкова, не желая сдавать позиции без боя, — тогда я пойду и переоденусь из этих гадских тряпок в нормальные вещи. Я надеюсь, здесь я могу ходить как нормальный человек, без этой идиотской маскировки? — полным неудовольствия жестом она обвела рукой свои юбку и жакет a la курсистка.

— Но, девушки… — раздался робкий протест жены Шилова, — я все же замечу…