Максим Волосатый - Аватарка Дикобраза

– Не ваше дело, – отрезал Соловей.

– Но все же хотелось бы как-то…, – неуверенно пробормотал Декстер. – Или… нет…?

– Любое явление в зависимости от точки зрения, – наставительно произнес Соловей, – может приобретать различные оттенки.

Он оглядел замерших партнеров.

– Спецоперация ФАФ по формированию и созданию полноценной электронной личности, как раз и может быть одним из таких оттенков. Не правда ли?

Он посмотрел на расслабившиеся и почти счастливые лица Донката с Декстером и вдруг посуровел взглядом.

– Смирно.

Партнеры вытянулись в струнку опять.

– Вы часом не подумали, что добрый папа явился вытаскивать вас из неприятностей?

Степа присмотрелся к жестким складкам вокруг рта Соловья, и его хорошее настроение начало потихоньку отползать назад. Жизнь оказывалась не совсем простой.

– Я сказал «может быть», – пояснил Соловей. – Но чтобы эта операция стала реальностью, недостаточно только моего заявления.

Он медленно погасил сигарету, уселся поудобнее и посмотрел на Декстера.

– Мне нужны результаты.

Сакс замер, несмотря на то, что и так стоял неподвижно. Степе тоже поплохело. Он начал догадываться, какие именно результаты нужны Соловью.

– А одним из таких результатов, показывающим, что мои предположения относительно вас и нашей операции оправдались, может служить, например, код. Код доступа в накопитель убээса SA-8. Одного из двух, находящихся на борту «Павлина». И сейчас я хочу его услышать. Мне нужен этот код, Шойс.

Соловей перевел взгляд на Донката.

– Или Степа?

Донкат с Декстером стояли, не в силах пошевелиться. Вот тебе и выбор….

– Э-э, – прочистил горло сакс.

– Только не надо мне рассказывать, что Улисс-3… Или правильнее будет называть его Фил Парельски? – издевательски прищурился Соловей. – Что он доблестно погиб смертью храбрых. Последнюю передачу данных (это обновления, не так ли?) зафиксировали все приборы всех контингентов ООМ, плюс группы международных экспертных наблюдателей.

И чуть замолчал и вдруг загремел, заполняя все пространство небольшой каюты.

– И это ваше м…цкое счастье, что я озаботился доказать невозможность успешности этой передачи, а космоштурмы «Павлина» успели перехватить вас первыми.

Степе вдруг стало по-настоящему страшно. Не потому что Соловей орал, нет, мало ли на него кто орал, но он почувствовал, что за руганью Соловья стояло нечто большее.

А Соловей тем временем успокоился так же быстро, как и взорвался.

– Но это все выглядит замечательно для галактического сообщества, – продолжил он, как будто ничего и не было. – Победные реляции, подробные документированные рапорты и все такое прочее…. А для контрразведки одних объяснений и оставленных на поляне в лесу сожженных убээсов с остатками вашего биологического материала (Пеньку, кстати, спасибо скажите) не достаточно. Ей надо предъявлять успешные результаты.

Степа посмотрел на Пеннека. Лицо Кирилла еще больше стало напоминать мраморную статую. Он неподвижно смотрел куда-то в стену, и уголок его рта больше и не думал дергаться. Степа вздохнул. Все, шутки кончились.

– А если нет результатов, – медленно проговорил Соловей. – То у вас есть шанс так и остаться «биологическим материалом». Никто вас выгораживать не будет. Да и не сможет. Участникам межправительственного соглашения под эгидой ООМ лучше говорить правду, потому что аны – это не та вещь, с которой стоит проводить чисто научные эксперименты. А если они, эти эксперименты, все же проводятся, то подобные акции (совершенно секретные, прошу заметить) должны приносить бонусы. Серьезные. Я должен предъявить руководству новую личность.

Соловей достал еще одну сигарету, но прикуривать не стал. Вместо этого опять он тяжело посмотрел на Декстера.

– Код, Шойс, код.

Степа окаменел. Вот так-то. Вот тебе и цена игрушек. Просто да? Это просто – пойти и поиграть немного в спасение старого товарища и в помощь другу-партнеру. Вот только цена этой игрушки вовсе не пиксельные монстры, размазанные по экрану. Цена этого приключения – жизнь. Твоя, или электронной личности. Ну, и что выберем?

Степа посмотрел на Шойса и вдруг с ужасом понял, что их нормальная жизнь заканчивается. Декстер не скажет Соловью код. И где-то глубоко-глубоко в душе Степа его понимал. Сказать код – это означало не просто сдать Фила. Это означало признать, что твой душевный порыв был туфтой. Что все то, что произошло за последнее время – пустышка. Они просто провели время, щекоча себе и Селене с Элечкой нервы. Заставили погоняться за ними кучу народа, а в итоге опять упрятали старого боевого друга в клетку вивисекторов. И неважно, что он оживленный заново. Так еще обидней.