Роберт Хайнлайн - Имею скафандр, готов путешествовать

— Пап, что случилось? Это же мой лозунг.

— Дослушай.

— Обманули!

— Не ори. Дослушай.

«…как мы уже объясняли, в случае поступления одинаковых лозунгов выигрывает отправленный раньше. Если они отправлены одновременно, выигрывает тот, что раньше прибыл в жюри. Выигравший лозунг был прислан одиннадцатью конкурсантами. Все они получат призы. Сегодня вместе с нами в студии шестеро победителей. Они выиграли путешествие на Луну, экскурсию на космическую станцию, полет вокруг Земли на реактивном самолете, путешествие в Антарктиду….»

Проиграл из-за штемпеля. Почтового штемпеля!

«…к сожалению, мы не можем пригласить к нам сегодня всех победителей. Но для остальных мы приготовили сюрприз. — Ведущий взглянул на часы. — Прямо в эту минуту, в десятках домов по всей стране… прямо в эту секунду… раздается стук в двери счастливчиков, любителей мыла „Звездный путь“…»

Раздался стук. В нашу дверь.

По дороге я споткнулся. Дверь открыл папа. На пороге стояли: трое мужчин с огромным деревянным ящиком. Кто-то из них спросил:

— Здесь живет Клиффорд Рассел?

— Да, — ответил папа.

— Распишитесь за доставку.

— Что это?

— Все, что здесь написано — «верх». Куда ставить?

Папа протянул мне квитанцию, и я кое-как расписался. Папа сказал:

— Не могли бы вы внести это в гостиную?

Они внесли и удалились, а я притащил молоток и клещи. Ящик был похож на гроб, и мне захотелось им воспользоваться.

Я снял крышку. Мамины половики усеяло огромное количество упаковочной стружки. Наконец мы добрались до содержимого.

Это был скафандр.

Так себе скафандр, теперь таких уже не делают. Устаревшая модель, компания «Звездный путь» закупила ее оптом — для поощрительных призов с десятого по сотый. Но все же настоящий скафандр, изготовленный фирмой «Гудьер» {7} 7 Точнее «Гудьер тайр энд раббер», монополия, основанная в 1898 году и являющаяся главным производителем синтетического каучука в США и Великобритании. Названа фирма по имени американского изобретателя Чарлза Гудьера (1800–1860), открывшего процесс вулканизации резины. , оснащенный вспомогательным оборудованием от фирм «Йорк» и «Дженерал Электрик». В ящике также нашлись инструкция по эксплуатации и гарантийный талон, из которых следовало, что скафандр более восьмисот часов прослужил на Второй орбитальной станции.

Мне стало чуть легче. Это не подделка, не игрушка. Скафандр бывал в космосе, и я там побываю! Я освою его и пройдусь в нем по Луне!

— Может, снесем в сарай? — предложил папа.

Мама сказала:

— Некуда торопиться, дорогой. Может быть, ты примеришь его, Клиффорд?

Конечно, я хотел его примерить. С папой мы поладили на том, что отволокли в сарай ящик и стружки, а когда вернулись, в гостиной уже торчали репортер и фотограф из «Гудка» — в газете раньше меня узнали о выигрыше, и это показалось мне нечестным.

Им приспичило меня сфотографировать. Я не стал артачиться.

Влезть в скафандр оказалось ужасно трудно — гораздо труднее, чем, к примеру, одеться в поезде на верхней полке. Тут встрял фотограф:

— Погоди, парень. Я видел по телевизору, как их надевают. Хочешь совет?

— А? Нет. То есть да, покажите, пожалуйста.

— Нужно проскользнуть внутрь, как эскимос, который забирается в свой каяк. Потом просовываешь правую руку вот сюда…

Так оказалось значительно проще, особенно когда я расшлюзовал верхние стыки и принялся надевать скафандр сидя. Правда, все равно чуть не вывихнул плечо. Для подгонки размеров имелась шнуровка, но мы не стали с ней возиться. Фотограф запихнул меня в скафандр, защелкнул все замки, помог подняться и опустил иллюминатор гермошлема.

Баллонов с воздухом к скафандру не прилагалось, и пока фотограф делал свои три снимка, мне пришлось дышать содержимым. Тут-то я и убедился, что скафандр действительно «был в употреблении» — пахло в нем грязными носками. Сняв шлем, я с облегчением отдышался.

И все же мне понравилось в скафандре. Чувствуешь себя космонавтом.

Посетители ушли, и мы отправились спать, оставив скафандр на полу в гостиной.

Заполночь я на цыпочках прокрался туда и снова примерил его.

Поутру, перед работой, я перетащил его в сарай.

Мистер Чартон проявил деликатность; он сказал только, что хотел бы взглянуть на скафандр, когда у меня будет свободное время.

Все уже все знали — моя фотография была на первой странице «Гудка» — между репортажем об альпинистах и колонкой «Происшествия». Статья была писана ироническим слогом, но мне было наплевать. Во-первых, я никогда до конца не верил, что выиграю, а во-вторых, у меня был настоящий космический скафандр, а у моих одноклассников и того не было.