Кирилл Домбровский - Серые муравьи

— Но ведь должна же быть от твоей науки какая-то польза!

— Мы говорим с тобой на разных языках, Мэджи. Ты понимаешь пользу науки слишком утилитарно, практически. Нам трудно понять друг друга. Мы говорим на разных языках.

— Нет, мы говорим на одном языке и прекрасно понимаем друг друга. Но ты из-за твоего всегдашнего упрямства не хочешь со мной согласиться. Ведь это так просто: надо им объяснить, что ядовитые муравьи укусили Грига и он от этого умер. Только и всего.

Нерст не стал возражать. Просто ему надоело спорить. Мэрджори истолковала это как свою победу и тоже замолчала. Они ехали по буковой аллее, и косые лучи солнца, просвечивая между деревьями, попадали на щиток приборов. Солнечный блик то загорался, то гас, отсчитывая деревья, мимо которых проносилась машина.

27 июня.

17 часов 05 минут.

Так бывает. Сидят два человека и разговаривают, и каждый ладит свое, гнет свою линию, старается в чем-то убедить собеседника. Говорит одно, думает другое, а сделает нечто третье, о чем сам еще не подозревает. И ведь часто каждый из собеседников знает или думает, что знает то, о чем хочет умолчать другой. И вот люди играют в прятки, стараются по едва заметному дрожанию губ, по не вовремя брошенному взгляду, по слишком настойчиво повторенному слову разгадать истинный смысл того, что не хочет сказать собеседник. А бывает и наоборот. Не желая сдерживать своей досады, человек бросает слова возражений против придуманных им самим, несуществующих утверждений противника. Вероятно, если бы люди могли обмениваться мыслями непосредственно, без помощи слов, если бы передача информации была всегда полной и истинной, беседа, обмен мнениями в нашем обычном понимании этого термина, стала бы невозможной или, во всяком случае, гораздо более краткой. Когда люди очень хорошо, очень полно и точно понимают друг друга, им почти не нужно говорить.

Специальный агент Бюро расследований и доктор Нерст понимали друг друга плохо, и беседа их грозила затянуться.

— Я еще не подготовил официального заключения, — сказал Нерст, — но проведенные опыты уже позволяют сделать некоторые выводы. Что, собственно, вам хотелось бы знать?

— Прошлый раз я сформулировал интересующие нас вопросы. Я могу повторить… — промямлил следователь.

— Не нужно. Я помню. Вы просили выяснить, могут ли принесенные вами муравьи абсорбировать содержащийся в спиртовом растворе яд. Да. Но в столь ничтожной степени, что это не может сколько-нибудь существенно повлиять на концентрацию раствора. Что же касается вопроса о том, ядовит ли именно тот экземпляр муравья, который вы мне дали для анализа, на это можно с уверенностью ответить отрицательно. Но это касается только…

— Благодарю вас, это все, что нам нужно узнать. Когда вы подготовите официальное заключение?

Мэрджори стояла в дверях и следила за разговором.

— Вы не дали мне договорить. Дело в том, что среди этих муравьев, как и среди других, существует несколько разновидностей, несколько форм, или, как мы говорим, стаз, отличающихся одна от другой. Есть матки, есть рабочие муравьи и есть муравьи-солдаты.

— Да, да, доктор, я понимаю, но все это… — перебил следователь, но Нерст, в свою очередь, не дал ему говорить:

— Нет, сэр, вы пока еще ничего не понимаете, и все «это» имеет самое непосредственное отношение к интересующему вас вопросу. Дело в том, что, насколько можно судить по предварительным данным, рабочие муравьи нового вида не имеют жала и ядовитых желез, но так называемые «солдаты» — мы употребляем этот термин пока условно, — «солдаты» этого вида ядовиты. Мне только что сообщили по телефону результаты анализа. У них есть хорошо развитый жалящий аппарат, выделяемый ими яд содержит вещества, которые мы относим к группе кураринов, и от них может умереть человек и, в частности, мог умереть Роберт Григ.

Мэрджори переступила с ноги на ногу. Следователь встретился с ней взглядом, и она отвернулась. Следователь слушал Нерста, не пытаясь скрыть своего нетерпения и досады по поводу многословия ученого.

— Простите, док, это все, конечно, очень интересно, но в данном случае нас интересуют лишь те муравьи, которые были обнаружены на месте преступления. Только они являются, так сказать, вещественным доказательством, и, если вы утверждаете, что они не ядовиты и, наоборот, могут сами поглощать вещества, растворенные в виски, — это все, что нам от вас нужно. Если существуют какие-то другие муравьи, ядовитые, — это уже не имеет прямого отношения к следствию. Я просил бы вас изложить в письменной форме ваше заключение, но только его первую часть, то, что касается неядовитых муравьев.