Стивен Кинг - Домашние роды

------------------------------------

* Сражение на реке БулРан - первое существенное сражение гражданской войны 21 июня 1861 г. между северянами (30 тыс. Человек) под командованием генерала Макдауэлла и конфедератами (24 тыс. человек) под командованием генерала Борегара.

* * *

И всетаки некоторые из них дергались и извивались, как змеи с перебитыми позвоночниками, особенно те, кто лег в землю недавно.

- Барт, бензопилы здесь? - спросил Френк Даггетт.

- Да, - ответил Барт, и тут же какойто странный звук вырвался из его груди, словно он пытался блевануть, но в желудке уже ничего не осталось. Он не отрывал глаз от копошащихся мертвяков, от перевернутых надгробий, от зевов могил, из которых появились мертвяки. - В кузове.

- Бензин залит? - синие вены вздулись на лысом черепе Френка.

- Да, - Барт поднес руку ко рту. - Извини.

- Блюй, сколько тебе хочется, - резко ответил Френк, - но только на ходу, когда будешь нести сюда пилы. И ты... ты... ты... и ты.

Последнее "ты" относилось к его внучатому племяннику Бобу.

- Я не могу, дядя Френк, - просипел Боб. Огляделся и увидел, что пять или шесть его друзей и соседей лежат в высокой траве. Они не умерли лишились чувств. Большинство из них увидели своих родственников, поднявшихся из земли. Бак Харкнесс стрелял в свою жену. И потерял сознание, увидев, как из затылка, словно болотная грязь, во все стороны полетели ее мозги. - Я не могу. Я...

И тут рука Френка, скрученная артритом, но твердая, как камень, отвесила ему звонкую оплеуху.

- Сможешь, и принесешь, племяш, - процедил он.

Боб повернулся и поплелся к грузовику.

Френк Даггетт мрачно смотрел ему вслед и потирал грудь, которая уже начала подавать опасные сигналы, посылая импульсы боли в левую руку. В старости Френк не стал глупее, так что прекрасно понял, что сие означает.

* * *

- Он сказал мне, что скоро у него разорвется сердце, и при этом постучал себя вот сюда, - продолжил рассказ Дэйв, коснувшись рукой левой стороны груди.

Мэдди кивнула, показывая, что все поняла.

- Он сказал: "Если чтото случится со мной до того, как с этим будет покончено, ты, Дэйви, Барт и Оррин возьмете командование на себя. Бобби хороший мальчик, но я думаю, что он, возможно, упал духом, по крайней мере, сейчас... а ты знаешь, если человек падает духом, ему лучше ничего не поручать".

Мэдди вновь понимающе кивнула, в который уж раз поблагодарив Бога, а она была Ему очень, очень благодарна, за то, что она - не мужчина.

- Мы взяли командование на себя, - продолжил Дэйв. - И с этим покончили.

Мэдди кивнула в третий раз, но тут у нее в горле чтото булькнуло, и Дэйв сказал, что дальше может и не рассказывать, если она не может это слышать. Замолчит с превеликим удовольствием.

- Я смогу, - спокойно ответила Мэдди. - Я смогу выслушать и не такое. Ты и представить себе не можешь, что я могу выслушать, Дэйви, - он с любопытством посмотрел на нее, но Мэдди отвела глаза до того, как он увидел в них ее секрет.

* * *

Дэйв не мог знать ее секрета, потому что на Дженни его не знал никто. Мэдди приняла такое решение и не собиралась отступать от него ни на йоту. Какоето время, пребывая в шоке, она только прикидывалась, что справляется с трудностями. А потом случилось нечто такое, что заставило ее с ними справиться. За четыре дня до того, как кладбище изрыгнуло свои трупы, перед Мэдди Пайс встал очень простой выбор: справиться или умереть.

Она сидела в гостиной, пила домашнее вино из черники, которое она и Джек сделали прошлым августом, как же давно это было, и вязала вещи маленькому. В данном случае, пинетки. А что еще ей оставалось делать? За последнее время никому и в голову не приходило сплавать на материк и заглянуть в ближайший торговый центр.

Чтото ударилось в окно.

Летучая мышь, подумала Мэдди и подняла голову. Спицы на мгновение застыли. В темноте чтото двигалось, чтото большое. Но яркий свет масляной лампы отражался от стекол, и она не могла понять, что именно. Она протянула руку, чтобы притушить фитиль, и тут же раздался новый удар. Стекла задрожали. Она услышала, как посыпалась высохшая замазка. Мэдди вспомнила, что осенью Джек собирался заняться окнами, подумала, может, за этим он и пришел. Безумная мысль, он же лежал на дне океана...

Она сидела, склонив голову, с вязанием на коленях. Маленькой розовой пинеткой. Синие она уже связала. Внезапно до нее дошло, что слышит она слишком многое. И ветер. И прибой на Крикет Ледж. И дом то ли охал, то ли стонал, как старуха, устраивающаяся на ночь в постели. Да еще в прихожей тикали часы.