Джон Кристофер - Конец детства (сборник)

Деккер поднялся и увидел, что Джексон все еще стоит около неподвижного робота.

— Вот и ответ на твой вопрос, — сказал он. — Помнишь первый день на этой планете? Наш разговор?

— Я помню, сэр, — кивнул Джексон.

Деккер вдруг осознал, как тихо стало на базе.

Лишь налетевший ветер тормошил брезентовые стены павильона.

И только сейчас Деккер впервые почувствовал запах ветра этого чужого мира.

Директор Йонсон открыл дверь элегантного гостиничного лифта и влюбленно пропустил вперед очаровательное создание, от которого исходил аромат дорогого меха и духов. Они прижались друг к другу на сиденье, и лифт устремился вниз. Дамочка подставила директору полураскрытый ротик, влажный от вина, и губы их слились в поцелуе. Они ужинали на террасе, под открытым небом, и сейчас отправлялись любить друг друга.

— Милый, как божественно было наверху, — шептала дама. — Так поэтично! Мне казалось, что я среди звезд. Только с тобой я поняла, что такое настоящая любовь. Скажи: ты очень меня любишь?

Йонсон ответил долгим поцелуем. Лифт продолжал спускаться вниз.

— Хорошо, что ты все-таки пришла, моя птичка, — добавил директор. — Я умер бы с тоски.

— Что поделаешь, дорогой? Он был невыносим. Как только я стала собираться, он спросил, куда я иду. “По-моему, я могу ходить куда угодно, — ответила я. — Я что — рабыня?” Тогда он присел на краешек стула и, пока я одевалась, не спускал с меня глаз. Я выбрала новое бежевое платье Тебе оно нравится? Какое из платьев мне больше всего к лицу? Правда, это очень симпатичное?

— Тебе все идет, дорогая, — сказал директор. — Но такой ослепительной, как сегодня, я тебя еще не видел.

— Когда я собралась выходить, он с такой силой схватил меня за руку, что она у меня до сих пор болит. Ты не можешь себе представить, каким он сделался грубияном. “Прощай!” — сказала я. Он не понимает слов. Совершенно нетерпим.

— Бедный мой цыпленочек, — прошептал директор.

— Как будто я не имею права повеселиться! Сплошной кошмар! Мне пришлось столько пережить! Не встреть я тебя, я никогда бы не узнала, что такое настоящая любовь.

— Любимая! — прошептал директор, привлекая ее к себе.

Лифт между тем погружался вниз.

— Милый, — продолжала женщина, высвобождаясь из объятий. — Мне так хорошо было сидеть с тобой и наслаждаться звездами. Никогда не забуду сегодняшний вечер. А с Арвидом это невозможно. Он все принимает всерьез. В нем нет ни капли поэзии — он не может ее почувствовать.

— Это непростительно, дорогая.

— Конечно, непростительно. Но зачем портить себе настроение? — улыбнулась дамочка, подставляя губы для поцелуя. — Мы ведь решили веселиться. Ты очень меня любишь?

— Я?! — воскликнул мужчина и изо всех сил наклонил даму назад, так что ей не хватило воздуха.

А лифт погружался вниз.

Директор, прижавшись к любимой, начал ее ласкать. Щеки женщины вспыхнули румянцем.

— В эту ночь мы будем любить друг друга как никогда. Правда? — прошептал он.

Женщина придвинулась к нему поближе и стыдливо закрыла глаза.

Лифт стремительно скользил вниз.

Он проваливался все глубже и глубже.

Йонсон вскочил с пылающим лицом.

— Что происходит с этим лифтом? — воскликнул директор. — Почему он не останавливается? Столько времени сидим и разговариваем! Ты не находишь?

— Да, милый, да! Время летит так быстро!

— Какое, к черту, быстро? Мы сидим здесь уже целый час! Что это означает?

Директор заглянул за решетку. Вокруг была кромешная тьма.

А лифт продолжал погружаться все глубже, с той же равномерной быстротой.

— Боже, что это означает? Мы проваливаемся в бездонную шахту. Мне кажется, что мы здесь вечность!

Они попробовали заглянуть в бездну. Но увидели лишь непроглядный мрак. А лифт все летел вниз.

— Да он спускает нас прямо в ад! — прорычал сквозь зубы директор.

— Ах, милый! — простонала дамочка, прижимаясь к плечу директора. — Мне страшно. Нажми кнопку “стоп”!

Мужчина принялся нажимать подряд все кнопки. Однако это не помогло. Лифт со свистом летел в бесконечность.

— Какой ужас! — заскулила женщина. — Что же нам теперь делать?

— Черт! — выругался директор. — Мне-то откуда знать? С ума можно сойти…

Дамочка расстроилась еще больше. На глазах ее выступили слезы.

— Не надо, милый! Возьми себя в руки! Мы должны мужественно встретить беду. Раз мы не в состоянии ничего сделать, иди-ка лучше ко мне. Видишь, как хорошо сидеть, прижавшись друг к другу? Подождем! Когда-то же этот чертов лифт должен остановиться.