Стивен Кинг - Ночное путешествие

- Кого это, черт побери, принесло в полтретьего ночи? - спросил он. В голосе Мурса я не услышал страха. И не заметил, чтобы его трясло. Рука, державшая пистолет, была тверда, как камень. Отвечайте, а то... - Ствол пистолета начал подниматься.

- Перестань, начальник. - Брут поднял руки вверх ладонями к человеку с пистолетом. Я никогда не слышал, чтобы его голос так звучал, словно дрожание рук Мурса каким-то образом перешло на горло Брутуса Ховелла.

- Это мы! Пол и... это мы!

Брут сделал шаг вперед, так что свет над крыльцом полностью осветил его лицо. Я присоединился к нему. Хэл Мурс смотрел то на одного, то на другого, и его агрессивная решительность уступила место недоумению.

- Что вы тут делаете? - спросил он. - Ведь сейчас ночь, к тому же вы должны быть на дежурстве. Я знаю, у меня есть график в мастерской. Так что какого черта... О Боже. Надеюсь не локаут? И не мятеж? - Он посмотрел на нас, и взгляд его стал настороженным. - А кто еще там у грузовика?

"Говорить буду я". Так я приказал Бруту, и вот настало время говорить, а я не мог даже рта раскрыть. По дороге на работу в тот вечер я тщательно продумал, что скажу, когда мы доберемся, и мне казалось, это не будет звучать слишком безумно. Не нормально - в этом деле ничего нормального не было, - но хотя бы чуть ближе к нормальному, чтобы впустить нас и дать шанс. Дать шанс Джону. Но сейчас все мои тщательно отрепетированные слова утонули в волнах растерянности. Мысли и образы - горящий Дэл, умирающая мышь, Тут, дергающийся на Олд Спарки с криками, что он жареный индюк, - вертелись в моей голове, как песок во время песчаной бури. Я верю, что в мире есть добро и оно так или иначе исходит от любящего Бога. Но я уверен, что есть еще и другая сила, такая же реальная, как Бог, которому я молился всю свою жизнь, и она направлена на то, чтобы разрушить все наши добрые порывы. Это не Дьявол (хотя я верю и в то, что он существует), а своего рода демон раздора, озорной и глупый, который радостно смеется, когда старик поджигает себя, пытаясь раскурить трубку, или когда любимое всеми дитя берет в рот свою первую рождественскую игрушку и умирает от удушья. Я много лет об этом думал, всю дорогу из Холодной Горы до Джорджии Пайнз, и уверен, что в ту ночь именно эта сила действовала на нас, расстилаясь, как туман, и пытаясь не допустить Джона Коффи к Мелинде Мурс.

- Начальник... Хэл... Я... - Все, что я пытался сказать, не имело смысла.

Он снова поднял пистолет, направляя его между мной и Брутом и не слушая. Его покрасневшие глаза вдруг округлились.

И тут подошел Харри Тервиллиджер, которого так или иначе тащил наш парень, улыбающийся широко и чарующе.

- Коффи, - вдохнул Мурс. - Джон Коффи. - Он втянул в себя воздух и закричал пронзительным, но сильным голосом: - Стой! Стой, где стоишь или буду стрелять!

Откуда-то из-за спины слабый и неуверенный женский голос позвал:

- Хэл? Что ты там делаешь? С кем это ты там беседуешь, долбаный сукин сын?

На секунду Мурс повернулся на звук голоса жены, лицо его стало растерянным и полным отчаяния. Всего на секунду, как я сказал, но мне хватило бы, чтобы выхватить пистолет из его руки. Однако я не мог поднять своих собственных рук. Будто к ним привязали гири. Голова была полна разрядов, словно радио, пытающееся передавать программы в грозу. Единственные чувства, которые, я помню, испытывал в тот момент, страх и смущение за Хэла.

Харри и Джон Коффи дошли до ступеней. Мурс отвернулся и снова поднял пистолет. Позже он сказал, что действительно, в самом деле хотел застрелить Коффи; он предположил, что всех нас захватили и что человек, являющийся мозговым центром происходящего, находится у грузовика, прячась в тени. Он не понял, почему мы приехали к его дому, но самой вероятной причиной казалась месть.

Однако прежде чем он успел выстрелить, Харри Тервиллиджер вышел вперед, стал перед Коффи и заслонил собой, насколько мог. Коффи не заставлял его это делать, Харри так поступил по собственной воле.

- Нет, начальник Мурс, - сказал он. - Все нор-мально. Никто не вооружен, никто не пострадает, мы здесь, чтобы помочь!

- Помочь? - Изогнутые, спутанные брови Мурса сдвинулись. Глаза его сверкнули. Я не мог отвести глаз от ствола его "Бантлайна". - Помочь в чем? Помочь кому?

И словно в ответ опять раздался голос пожилой женщины, недовольный, уверенный и явно безумный:

- Иди сюда, сукин сын, и заставь свой член работать! Зови своих долбаных друзей! Пусть и они развлекутся!

Я посмотрел на Брута, потрясенный до глубины души. Я понял, что она ругается, что это опухоль как-то заставляет ее ругаться, - но то были не просто ругательства, а нечто гораздо большее.