Стивен Кинг - Тёмная башня - 2 (Дверь между мирами)

Стоило Детте увидеть, что оба ее спутника проснулись, как она немедленно прекратила крик.

- Просто я подумала: дай погляжу, легки ли вы, ребятушки, на подъем, - сказала она. - Тут могут быть эти... трепливые твари. Место, кажись, подходящее. Вот мне и захотелось убедиться: ежели я увижу, как такой трепач подползает, смогу вас вовремя на ноги поднять, или нет. - Но в ее глазах не было страха; там сверкало недоброе, пакостное веселье.

- Матерь Божья, - обалдело выговорил Эдди. Луна уже взошла, но едва поднялась над горизонтом - они не спали и двух часов.

Стрелок убрал револьвер в кобуру.

- Не вздумай повторить, - предостерег он восседавшую в инвалидном кресле Владычицу.

- А коли повторю, ты-то что сделаешь? Снасильничаешь меня?

- Если б мы хотели надругаться над тобой, сейчас ты уже была бы обесчещена очень основательно, - ровным тоном произнес стрелок. - Больше так не делай.

Он снова улегся, натянув на себя одеяло.

"Господи Иисусе, Боже милостивый, - подумал Эдди, - что за напасть, что за гадство такое..." - больше он ничего не успел подумать, поскольку опять уплыл в измученный сон, и тут воздух расколол новый пронзительный крик Детты. Она орала, как пожарная сирена. Весь пылая от адреналина, сжав кулаки, Эдди снова вскочил - и тогда Детта хрипло, резко расхохоталась.

Эдди поглядел на небо и увидел, что с тех пор, как Детта разбудила их в первый раз, луна сместилась меньше, чем на десять градусов.

"Она собирается и дальше вытворять то же самое, - устало подумал он. - Спать она не будет. Она будет следить за нами, и когда убедится, что мы погружаемся в глубокий сон, туда, где заряжаешься новой энергией, разинет пасть и снова начнет вопить. И так - снова и снова, пока реветь станет нечем".

Смех Детты вдруг смолк. К ней приближался Роланд - темный силуэт в лунном свете.

- Ты, белый, не подходи, - проговорила Детта, но в ее голосе слышалась нервная дрожь. - Ничего ты мне не сделаешь.

Роланд остановился перед ней, и Эдди на миг уверился - полностью уверился - что терпение стрелка истощилось и он просто прихлопнет эту бабу, как муху. К его величайшему изумлению, вместо этого Роланд опустился перед ней на одно колено, точно поклонник, решившийся просить руки и сердца.

- Послушай, - сказал он, и Эдди с трудом поверил своим ушам, так нежно прозвучал голос стрелка. Не менее глубокое удивление юноша заметил и на лице Детты, только там к нему примешивался страх. - Послушай меня, Одетта.

- Чегой-то ты величаешь меня О-Деттой? Меня звать по-другому.

- Заткнись, курва, - прорычал стрелок и прежним мягким, нежным голосом продолжил: - Если ты слышишь меня и если ты вообще можешь с ней совладать...

- Чегой-то ты так со мной говоришь? Чегой-то ты так говоришь, будто с кем другим толкуешь? Кончай свои беложопские фигли-мигли! Сей же момент, слышишь?

- ...не давай ей разевать пасть. Я могу заткнуть ей рот кляпом, но не хочу этого делать. Твердый кляп - дело опасное. Бывает, люди и насмерть задыхаются.

- А НУ, ХВАТИТ, КОЛДУН СРАНЫЙ! КОБЕЛЬ БЕЛОЖОПЫЙ!

- Одетта. - Голос стрелка шелестел, как едва начавший накрапывать дождик.

Женщина замолкла, уставясь на него огромными глазами. За всю свою жизнь Эдди не видел в человеческом взгляде такой ненависти и такого страха.

- По-моему, эта стерва не переживала бы, даже если б и впрямь удавилась кляпом. Она хочет отправиться к праотцам, но, может быть, пуще того хочет, чтобы умерла ты. Но ты пока еще жива, и не думаю, что Детта нечто совершенно новое в твоей жизни, слишком уж она чувствует себя в тебе как дома. Так, может быть, ты услышишь меня и сумеешь хотя бы отчасти контролировать ее, пусть даже выйти к нам ты еще не можешь.

Не дай ей разбудить нас в третий раз, Одетта.

Я не хочу затыкать ей рот кляпом.

Но, если придется, я это сделаю.

Он поднялся и, не оглядываясь, отошел, чтобы опять завернуться в одеяло и сразу же уснуть.

Детта, раздувая ноздри, продолжала смотреть на него широко раскрытыми глазами.

- Врешь, колдун белый, - прошептала она.

Прилег и Эдди. Однако, несмотря на его сильнейшую усталость, на сей раз сон пришел заявить свои права на юношу очень нескоро. Молодой человек приближался к краю обрыва, за которым лежало царство ночных грез, - и всякий раз отшатывался из опасений перед криками Детты.

Примерно часа через три, когда луна уже спускалась с небосклона, он наконец отключился.

Детта в ту ночь больше не кричала - то ли потому, что Роланд напугал ее, то ли потому, что хотела сберечь голос для будущих сигналов тревоги, а может быть - может быть, не более того - потому, что Одетта услышала стрелка и осуществила контроль, о котором он ее просил.