Стивен Кинг - Тёмная башня - 2 (Дверь между мирами)

Попытки Эдди везти ее, не опрокидывая, вызывали у Детты омерзительные смешки.

- Как ты там, сладенький, хорошо времечко проводишь? - спрашивала она всякий раз, как кресло въезжало в одно из таких сухих болот.

Стрелок подошел помочь, но Эдди отмахнулся.

- Еще успеешь, - сказал он. - Мы будем меняться. "Впрочем, я думаю, что мои заходы будут куда длиннее, - зазвучал голос у него в голове. - При том, как он выглядит, ему очень скоро придется из кожи вон лезть, чтобы только держаться на ногах. Какое уж там толкать кресло с бабой. Нет-с, Эдди, боюсь, вся эта бочка меда - твоя. Бог наказал, ясно? Все эти годы ты был наркашом, и знаешь, что? Наконец стал толкачом!"

Он коротко, задышливо рассмеялся.

- Над чем смеемся, белый мальчик? - спросила Детта, и, хотя Эдди подумал, что по замыслу фраза должна была прозвучать саркастически, вышло лишь капельку сердито.

Вероятно, тут мне смешочки разводить нечего, подумал он. Категорически. Во всяком случае, касательно ее.

- Тебе не понять, дуся. Успокойся.

- Я тебя успокою, - сказала она. - Не успеет эта мутотень кончиться, я тебя с твоим дружком-мудилой так успокою - по всему берегу кусочки лягут. Даже не сомневайся. А покамест лучше побереги дыхалку - как толкать-то будешь? Ты и так уж, кажись, подзапыхался?

- Ну, тогда чеши языком одна, - тяжело пропыхтел Эдди. - У тебя-то, похоже, чтоб вони напустить, дыхалки всегда хватает.

- Да уж, вони я напущу, сука белая! Вот сдохнешь, прямо в твое мертвое рыло нафуняю!

- Обещанья, обещанья. - Эдди вытолкнул кресло из песка и покатил вперед. По крайней мере, некоторое время оно шло сравнительно легко. Солнце еще толком не поднялось из-за горизонта, а молодой человек уже вспотел.

"День будет занимательный и поучительный, - подумал он. - Уже понятно".

Остановки.

Второе - остановки.

Они наткнулись на полоску твердого песка, и Эдди покатил кресло быстрее, смутно размышляя, что, если бы суметь сохранить это крохотное ускорение, то следующую песчаную западню, может быть, удалось бы проскочить на чистой инерции.

Ни с того, ни с сего кресло остановилось. Стало как вкопанное, с глухим стуком ударив Эдди в грудь поперечиной. Эдди охнул. Роланд оглянулся, но даже кошачья быстрота его реакции не смогла помешать креслу Владычицы опрокинуться - в точности так, как оно угрожало сделать, попадая в каждую следующую песчаную западню. Кресло перевернулось, а с ним перевернулась и Детта, связанная и беспомощная, но дико хохочущая. Когда Роланду с Эдди удалось, наконец, снова выправить кресло, Детта еще гоготала. Кое-где веревки затянулись так туго, что, должно быть, немилосердно врезались в тело, прекратив доступ крови к конечностям. Лоб был рассечен; тонкая алая струйка, сочась из раны, затекала в бровь. Но Детта все равно продолжала кудахтать от смеха.

К тому времени, как кресло вновь встало на колеса, запыхавшиеся мужчины судорожно хватали ртами воздух. Вес кресла вместе с сидевшей в нем женщиной в целом составлял добрых двести пятьдесят фунтов, причем большая часть приходилась на кресло. Эдди пришло в голову, что, вырви стрелок Детту из его времени, из восемьдесят седьмого года, кресло могло бы весить фунтов на шестьдесят меньше.

Детта хихикнула, фыркнула, поморгала, избавляясь от попавшей в глаза крови.

- Ишь ты! Вы, молодые-холостые, меня кувырнули, - сказала она.

- Позвони адвокату, - пробурчал Эдди. - Подай на нас в суд.

- А обратно ставили вверх головой, так совсем умаялись. Да и потратили минут десять, не меньше.

Стрелок оторвал кусок от своей рубашки (к этому времени от нее осталось так мало, что жалеть, в общем, было уже нечего) и левой рукой потянулся стереть кровь с пореза на лбу Детты. Детта щелкнула зубами, да так свирепо, что Эдди подумал: замешкайся отпрянувший Роланд хоть на секунду, и Детта Уокер снова уравняла бы счет пальцев на его руках.

Она хихикала, уставясь на стрелка глазами, полными недоброго, подлого веселья, но Роланд разглядел притаившийся на самом их дне страх. Детта боялась его. Боялась - ведь он был Настоящим Гадом.

Почему он был Настоящим Гадом? Быть может, на неком более глубоком уровне Детта понимала, что он знает о ней?

- Почти достала тебя, сволочь белая, - сказала она. - В этот раз почти достала. - И захихикала как ведьма.

- Подержи ей голову, - ровно произнес стрелок. - Кусается, как хорек.

Эдди держал Детте голову, а стрелок тем временем осторожно очищал рану тряпочкой. Рана была неширокой и с виду неглубокой, но стрелок не собирался рисковать. Он медленно спустился к воде, намочил обрывок рубахи в соленой воде и вернулся.