Виктор Иванов: Вернуть глаза

– Железные, что ли? – Сосед с сомнением покачал головой.

– Вот именно! В их мускулах образовались тонкие металлические волокна, придав им необыкновенную упругость и твердость. В костях и мозгах тоже металлические отложения… Разве нашей картечью такой лоб пробьешь?

– Хорошо, пусть железные, – согласился учитель. – Но откуда такая агрессивность? И почему они появились именно на свалке?

– Вопрос не ко мне, Владимир Михайлович. – Петр Иванович засмеялся. – Я простой охотник. Хоть и по совместительству. Уверен в одном: бронесобаки не одичавшие дворняжки. Не подоспей бронетранспортер с солдатами, мы бы с вами сейчас не разговаривали. По-видимому, здесь результат какой-то мутации.

– А может, поработали человеческие руки?

– Секретные лаборатории? – Охотник скептически поджал губы. – Это уж слишком!

– Знаете, что меня больше всего смущает в данной истории?

– Неуязвимость собак?

– Нет, нет! – Владимир Михайлович сделал неопределенный жест рукой. – Кого первым приручил человек?

– Собаку.

– И ее основные функции были: помощь человеку в охоте, охрана его жилищ и хозяйства, так? И вдруг мутанты именно этого зверя становятся агрессивными к человеку. Почему?

– А правда… – Петр Иванович задумался, глянул на экран. По местной программе шел выпуск новостей. Диктор сообщала о том, как обстоят дела на городской свалке, сколько собак за прошедший день убито…

Обычно эту сводку охотник выслушивал с каким-то мстительным удовлетворением. Радовало, что число уничтоженных тварей день ото дня растет. Ему и самому хотелось мстить. Была мысль: вот выйду из больницы, попрошусь в оцепление, уж тогда настреляюсь!

Но сегодня услышанное почему-то не вызвало чувства мстительной радости. Он наклонился к телевизору и переключил его на другую программу.

Владимир Михайлович ненавязчиво, но настойчиво, через споры и житейские разговоры, пытался обратить Петра Ивановича в свою веру. Однажды тот не выдержал и, засмеявшись, сказал:

– Вы, как капли воды, долбящие камень. Так и бьет по одному месту. Того и гляди, дырку сделаете.

– А вас это смущает? – учитель, готовый к новому раунду спора, встрепенулся.

– Нет-нет, что вы! – охотник замахал руками. – Сдаюсь на милость победителя.

– Я не природа, милостей от меня не ждите, – несколько напыщенно произнес учитель. – А вот подумать над моими словами стоит.

Петр Иванович посерьезнел и вздохнул:

– Да вас хотя бы на минутку перед этой псиной поставить. Глаза да пасть увидеть!

– Считаете, они меня сразу разорвут?

– Да уж, облизывать не будут!

– В вас говорит страх пережитой схватки. Надо найти самых добрых собачек и начать с них. Постепенно приручить, понять, изучить.

– Это что же, протянуть вместо кости гайку, на, мол, собачка, кушай? – Охотник усмехнулся.

– Ничего смешного не вижу! – обиделся сосед. – Будут есть болты и гайки – дадим.

– Ну хорошо, а со злыми что делать?

– Право на самооборону у нас никто не отнимал, – сосед вздохнул. – Создадим зону отчуждения вокруг свалки. Нападут – уничтожим. Главное, дать зверям успокоиться. Найти контакт. Иначе скоро появятся и другие бронеживотные. А также бронептицы, бронерыбы…

– Бронерастения, – в тон учителю добавил Петр Иванович и осекся, встретив серьезный взгляд соседа по палате.

– И растения тоже. Мы много спорим о нашем праве на самооборону и как-то забыли, что природа имеет то же самое право – обороняться от нас, от своего детища. Кто знает, может, появление бронесобак – первый звонок, предупреждение людям? Не пора ли, мол, остановиться в бездумном разрушении своей среды обитания?

Петр Иванович слушал молча. Его сознание словно раздвоилось. То в памяти возникал мертвенный блеск собачьих глаз, холодок страха и ненависти полз под сердце. То вновь виделось вдохновенное лицо биолога и в сердце закрадывалось сомнение: может, в чем-то он и прав?

Охотник вдруг понял, что где-то в глубине души хочет новой встречи с собаками.

Но без выстрелов.

Городскую свалку огородили забором из железобетонных плит. Вырыли между забором и свалкой трехметровый ров. Поставили на углах вышки с часовыми, в промежутках пустили патрули на автомашинах. На вышках расположились вперемежку часовые, военные и гражданские наблюдатели со стереотрубами и биноклями. Началось круглосуточное визуальное наблюдение за свалкой и ее обитателями. Ночью его вели с помощью приборов ночного видения.

Сказать, что собакам не понравилось такое заточение – ничего не сказать. Ограждение привело животных в ярость. Еще когда только начиналось строительство, собаки стали нападать на строителей. Сначала в открытую, стаями. Но крупнокалиберные пулеметы бронетранспортеров быстро охладили наступательный пыл бронепсов. Пули разрывали нападавших буквально в куски.