Владимир Щербаков - Третий тайм (сборник)

Представляя читателю книгу фантастических повестей и рассказов Владимира Щербакова, хотелось бы прежде всего отметить те особенности жанра, которые близки писателю. Фантастика — не только литература. Подлинная фантастика чем-то сродни науке с ее методами исследования реальности. Не беда, что космические проблемы, к примеру, освещаются в художественном произведении по необходимости упрощенно. На этот счет есть крылатое изречение: «Легкость формы не всегда говорит о несерьезном содержании, и, наоборот, наукообразный язык «жрецов» иногда скрывает полное отсутствие мысли». Не помню, кому принадлежит это изречение, но не могу не поддержать его, ибо хорошо известно, что сформулировать мысль не менее трудно, чем, так сказать, уложить ее в скупые строчки формул.

Литература отражает жизнь, фантастика — тоже. Многие фантасты стремятся к предвидению и прогнозированию, а также анализу настоящего. И книга, которую раскрывает читатель, думается, вполне соответствует этим задачам. В повести «Далекая Атлантида» писатель изложил гипотезу о связи гибели мамонтов с глобальным катаклизмом, причем он провел собственные расчеты и получил год катастрофы, примерно соответствующий указаниям Платона.

В романе «Чаша бурь» Владимир Щербаков с позиций математической лингвистики подходит к решению этрусской проблемы (к переводу этрусских надписей). Тут случай особый — этруски до сих пор молчат, подавляющее большинство надписей на этрусском не расшифрованы, не переведены, и можно лишь выразить надежду, что писатель приблизился к истине.

Не думаю, что писатели-фантасты заслуживают скидки, когда речь идет о характерах героев, языке произведения и его литературно-художественном уровне. Владимир Щербаков в такой скидке попросту не нуждается.

Несколько слов о повестях и рассказах, составивших эту книгу.

Помимо повести «Далекая Атлантида» в нее вошли лучшие рассказы писателя. Цикл шотландских сказок в книге представляют «Морег» и «Феи старого замка».

Я не буду подробно говорить о том или ином произведении, раскрывая тем самым хотя бы частично их замысел и содержание, а ограничусь пожеланиями, адресованными к читателю: внимательно отнестись к гипотезам, изложенным в книге, и с сочувствием — к тем ее героям, которые этого заслуживают, а таких, к счастью, большинство. Владимир Щербаков — писатель по преимуществу светлый, лирический. Не это ли качество его прозы помогает ему заглядывать в будущее? Предоставляю читателю самостоятельно найти ответ на этот немаловажный вопрос.

Летчик-космонавт СССР,

профессор К. Ф е о к т и с т о в

Каждый камень здесь памятник. Давным-давно жили тут фракийцы. Остались некрополи и курганы — их несколько десятков. Если повезет, можно примкнуть к группе спелеологов, изучающих пещеры. Однако удостоверения журналиста для этого недостаточно: карстовые пустоты в теле земли коварны, нужно быть предельно собранным, в некоторые подземные гроты еще не проникал человек.

В Ловече — старейшем городе на берегу болгарской реки Осыма — я повстречался с художником Павлом Авраамовым. Днем он показал мне город, остатки стен римского поселка, рассказал о Стара-Планине, этой заветной земле, средневековых крепостях, карстовых провалах и пещерах. А вечером, когда мы изрядно устали, свершилось нечто вроде чуда: мы присели за кофейный столик в галерее знаменитого крытого моста и Павел достал слайды, копии своих работ, где с удивительными подробностями запечатлено было то, что можно было тогда лишь увидеть из будущего… Именно так: из будущего.